Сын был настроен скептически. Да и я сама не ждала чего-то положительного. Но на помощь рассчитывала. У меня просто не было иных вариантов.

После случившегося в городе туда дорога была закрыта навсегда. И все мои накопления превратились в пепел.

Мне было стыдно перед сыном за нашу ситуацию сейчас. Стыдно, что я как мать не могла дать ему то, что должна была. То, что давала все эти годы.

Но люди бывают злыми ублюдками. Их подлость и жестокость вообще границ порой не знает.

Я понимала настрой Антона в отношении Вячеслава. Он был потерян сейчас, и стоящий перед нами двумя мужчина был просто незнакомцем. Причем для нас обоих.

И все же, я оказалась тут. Нашла его. И к сожалению, не уйду.

Я воспитывала сына в любви и вере в добро. Пусть все в итоге оборачивалось против меня же и моих слов из раза в раз. Но это реальность. А мы всегда хотим уберечь своих детей от ее суровой стороны.

Он не понимал. Когда все пропадало, он не понимал, почему я снова и снова говорю про добро, карабкаясь наверх.

Я не жалуюсь на свою жизнь, но и той, что была больше нет.

Мне не приходило в голову говорить сыну о том, как он был зачат откровенно. Он просто знает, что встреча с его отцом была разовой встречей. Это максимум, который я смогла из себя выдавить не так давно. Даже не думая на тот момент о том, что в скором времени мне придется искать с ним встречи.

Все, что происходило сейчас, мне не нравилось.

Я с сожалением вспоминаю встречу с Ниной, потому что этого не должно было произойти. Просто иногда, наши желания и замыслы судьбы играют против нас.

Я заботилась о своем ребенке. Я любила его всем сердцем и имела право на помощь, даже если давно решила, что мой сын лишь мой. Он не был рожден от любви к мужчине. Он даже не был зачат в симпатии. Хотя симпатия к мужчине по имени Слава была изначально, пока мы не познакомились ближе.

– Ну надо же, откуда в нашем захолустье столько народа? – Наташа прислоняется к стойке и устало сгибает в коленях поочередно ноги.

– Какая разница, может, заработаем.

– Жмоты сплошные, – фыркает девушка.

– Тут я с тобой согласна. Благо на обедах нормально выходит.

– Ага, больше, чем в магазине у мамки. О, смотри, тебя вызывают красавчики. Вот и заработаешь.

Я поворачиваю голову к столику, который уже несколько часов отдыхает. Самое забавное, что они не выглядят пьяными, хотя пива я принесла им прилично.

– Повезло тебе, Варька сегодня.

– С чего бы?

– Клевые они.

– Не знаю, я не обратила внимание. Я на работе.

– Брось. Так и помрешь одинокой и никому не нужной раньше бабули своей.

– Дура ты, Ната.

Хватаю блокнот и, сунув в передний карман фартука, иду через весь зал к столику, попутно принимая заказы от других столов, что сегодня закреплены за мной.

– Что-то хотите еще?

– Вас можно? – спрашивает один из мужчин широко улыбаясь.

– Меня нельзя. Только то, что в меню.

– Тогда пива нам.

– То же самое?

– Ага. Три штуки.

Ухожу, развернувшись и возвращаюсь с полными кружками немецкого разливного.

Еще через полчаса, когда до закрытия оставалось двадцать минут двое молодых людей, ушли. Один остался.

Симпатичный должна все-таки признать.

Но самый неразговорчивый. Хотя улыбался наравне с другими.

Оплаченный счет, чаевые более-менее приемлемые и на том спасибо.

Пришла убирать со стола, и он заговорил со мной сам.

– Закрываетесь?

– Да. Если бы вы освободили столик, я была бы вам благодарна.

– Не вопрос. Мы за стол заплатили уже?

– Да, ваши друзья это сделали.

– Окей. Буду на улице, тогда.

Я лишь хмыкнула и пожала плечами.

– Ладно.

Закрывались сегодня долго. Было много уборки. И помогали посудомойщицам.