Да. Не задалось их первое знакомство. Богдану понадобилось время и средства, чтобы урезонить буйную молодежь.

Братьям не сразу перескочили с одной животрепещущей темы, на его басню про нового предполагаемого родственника. Петя удивленно вскину брови, и посмотрел на худую, как клячу «подстилку» отцовскую.

— Да мне посрать! Хоть плодитесь, хоть женитесь. Ты обещал, что не обидишь мать. Ты говорил, что все «по чесноку» будет. Насвистел, выходит? — карие глаза Никиты полыхнули угрозой.

— Как ты с отцом разговариваешь, щенок?! Мало я для вас сделал? — Богдан начал окрашиваться в багряные тона, раздуваясь от наглости отпрысков.

— Да, подавись ты! Ничего от тебя не нужно. Понял? — замахнувшись, Ник бросил к его ногам брелок. — Найду работу, за учебу сам заплачу. Петька и вовсе на бюджете учится. Не пропадем. Оставайся со своей… любовью, — он еле сдержался, чтобы не наговорить лишнего, с выражениями. — Только задай себе вопрос: Нужен ли ты Ксюхе без денег? Останешься один, как олень на старости лет. Про нас забудь. Не, знаю, как Петруха, но я тебя больше отцом не считаю.

По лицу Богдана пробежала судорога, будто ему под дых со всего маха зарядили. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Он застыл столбом и потерянно смотрел, как его мальчики разворачиваются и уходят. Под ногою хрустнул ключ от автомобиля.

Правду говорят, что самая высокая стена — спина, отвернувшегося родного человека. Оба сына отказались от него. Что может быть страшнее? У Вавилова в глазах потемнело. Он не понимал, где находится и с кем, полная дезориентация. Бессмысленный взгляд блуждал по стене с пустыми фоторамками.

Неужели, всю семью потерял? А ведь еще недавно казалось, что поступает правильно. Увлекся не на шутку знойной красоткой, по сравнению с которой жена казалась пресной и нудной. Но, стоило Дарье исчезнуть… На Богдана напали сомнения: «Так уж безразлична была Даша? Не поторопился ли он с выводами?».

— Богданчик, не расстраивайся так. Все утрясется. Они просто на эмоциях, — лепетала Ксюшка и лезла к нему, поглаживая плечи, обхватывая бычью шею. — Подумай о нашем с тобой малыше, — положила руку на совершенно плоский живот и захлопала повлажневшими глазками.