Вздохнув, я отступила и принялась вышагивать по комнате.

Здесь творилось что-то подозрительное.

Потеря памяти, тошнота и головные боли. Это не слишком походило на банальные совпадения. Может, кто-то во дворце желал мне зла? И на вопрос, кто именно, ответ очевиден – Селина.

Стоило вспомнить имя этой девицы, как в груди вскипела ревность, но я быстро затолкала ее обратно. Рассуждать надо здраво.

Значит, Селина? Непонятно только, зачем ей это.

Вряд ли у Райдэна она одна единственная, а его супругой ей не стать. Она ведь должна все это осознавать, верно? Если только ее разум не затмила женская самонадеянность.

Но мне точно следовало внимательно следить за ней. Я не знаю, какими прежде были наши отношения, не знаю, какой она человек. Может это именно из-за нее я потеряла память. Может пару дней назад она подсыпала мне что-то, или принесла лекарство, а я, наивная дурочка, все проглотила.

Да еще шушуканье лекаря с Райдэном показалось очень странным. Что они там обсуждали? Почему ни о чем не сказали мне?

Клянусь, если бы король не попробовал ту настойку, я бы ее не приняла.

Стоп…

От внезапной мысли, я остановилась, стиснув кулаки. Сейчас мне приходилось думать буквально наугад, тыкаясь в неизвестность, как слепой котенок. Но даже имевшихся сведений мне хватило, чтобы составить свою версию.

А что, если Селина действительно пыталась отравить меня, а организм боролся, выталкивая отраву наружу? И именно об этом говорил лекарь с Райдэном наедине, ведь вопрос крайне щекотливый? Такое бы вполне объяснило тот его злобный рык. Может, король что-то учуял. Он ведь дракон, а парфюм Селины даже я чую за версту. Выходит, Райдэн злился не на меня, а на свою любовницу.

И уже подозревая что-то позвал лекаря, заранее его предупредив.

Да, все сходилось. Поэтому Райдэн не побоялся попробовать лекарство и знал, что оно поможет. Поэтому велел выдать настойки конкретно ему, а не фрейлинам, и сам вызвался позаботиться обо мне.

И поэтому мне ничего не сообщили – наверняка король опасался, что я устрою истерику, или выцарапаю его любовнице глаза.

Ошибался. Не выцарапаю, хотя по-хорошему бы стоило. Но это недостойное поведение, а я поступлю, как королева.

Сперва выясню, верны ли мои подозрения, а потом отомщу, но изящно. Потому что одно дело кувыркаться с Райдэном, и совсем другое – покушаться на мою жизнь.

Но тогда почему головные боли не ушли? Может, они не связаны с тошнотой… Ладно, хорошо хоть последнее отступило. Зато проснулся голод, ведь я пока еще толком ничего не ела.

Решив, что сперва стоит перекусить, а затем, если получится и снова не придет Райдэн, попробовать побродить по дворцу и что-нибудь вспомнить, я высунулась в коридор.

Повелительным тоном указала слуге, стоявшему рядом:

– Велите подать завтрак в мои покои.

А после шмыгнула обратно.

Еду слуги принесли быстро, а затем столь же быстро удалились – видимо у Райдэна хватило остатков совести приказать меня не беспокоить.

А когда я проглотила первую ложку сладковатой молочной каши, дворец содрогнулся от грома. Зазвенели стекла, послышался шум дождя.

Отставив тарелку на переносной столик, я поспешила к окну. Распахнула тяжелые гардины и замерла, не в силах оторвать взгляд от того, что творилось в небе.

На улице было темно, словно сейчас стоял вечер, а не утро. Косой ливень сминал молодую листву деревьев, стучал по карнизам, размывал картинку. А в тяжелых графитовых облаках парил дракон.

Серебристые крылья ловили потоки ветра, вокруг сияли молнии, и было непонятно, это небо рождает вспышки, или сам зверь.

Вот дракон открыл пасть и оттуда вырвался сияюще-белый ослепительный сгусток энергии, тут же ударивший в землю молнией. А потом снова загрохотало, только теперь я поняла, что это не гром, а рык.