– Хорошо, – киваю я, улыбаюсь снова. Даня меня отвлекает и заставляет верить в лучшее. Такое странное чувство.

Подъезжаем к дому довольно быстро. С опаской смотрю на подъезд, но потом выдыхаю и выхожу из машины. Возвращаюсь, наклоняюсь в открытое Данино окно.

– А что, если она не откроет? Скорее всего, не откроет.

– Хитростью, может? – спрашивает, прищурившись. – Давай я пойду. Перепись населения, поверка счетчиков воды и прочая херня.

– Лучше газа, чтоб наверняка, – киваю я. – Взрыва газа все боятся.

– Кроме Доминика Торетто, – ухмыляется Даня. – Он огнеупорный. Ладно, пошли. Ты будь рядом, но так, чтобы в глазок не видно, окей?

– Да, согласна, – спешу за ним в подъезд и замираю рядом с нужной дверью.

Он делает максимально суровое выражение лица и зажимает пальцем кнопку звонка. Просто долбит по ней, и создается такой звуковой ад, словно реально где-то пожар.

– Кто там трезвонит? – слышу голос старой ведьмы.

– Открывайте! – зычно произносит Даня. – Газовая служба. Поверка оборудования. Срочная. В подъезде вон уже газом прет.

– Да вы что! – дверь открывается мгновенно, и я сразу подставляю ногу, чтоб она не захлопнула, увидев меня.

– Здравствуйте, Мария Ивановна, – я буквально оттискиваю ее от двери и вхожу внутрь квартиры. – Маруся, мама приехала, собирайся!

– Мама! – кричит из глубины комнат мой ребенок, и я снова не выдерживаю, падаю на колени и встречаю ее в свои объятия, прижимаю к себе как можно крепче. – Папа сказал, что ты не приедешь!

– Я сейчас же позвоню Олегу! – потрясает кулаками свекровь. – Маша, ты остаешься у меня! Шаболда этакая!

– Иди, зайка, собирайся, – подталкиваю дочку в комнату и оборачиваюсь, прикрывая собой дверь, куда пошла Маруся.

– Позорище какое! Со своим мужиком за ребенком приперлась, – скрипит она. – Ни стыда, ни совести. Вот я сейчас позвоню Олеже, он вам сделает.

Тянется в карман халата за телефоном.

– Ну так не только вашему сынку с табуном шлюх к ребенку заваливаться, – ерничает Даня и протягивает к ней руку с раскрытой ладонью. – Телефончик дайте.

– Ты вообще кто такой? – свекровь шарахается от него в сторону. – Выискался тут.

Я поддаюсь какому-то абсолютно не свойственному мне порыву, наверное, хочется, чтобы все они провалились к чертям и заткнулись. Или, наконец, оказались правы. Чуть придвигаюсь, коротко чмокаю Даню в щеку:

– Я пойду помогу Маше собраться, хорошо? – сжимаю его руку и отправляюсь к ребенку, слушая, что там происходит в коридоре.

8. Глава 8. Марина

– Пойди, – громко говорит Даня. – Побыстрее только, а то тут обстановка для ребенка нездоровая.

– А с гулящей матерью здоровая? – тут же говорит свекровь.

Мы быстро собираем вещи, и моя умная девочка даже ничего пока не спрашивает. Заглядывает мне в лицо своими огромными голубыми глазами и ловит мои ободряющие улыбки и воздушные поцелуйчики.

– Девчонки, давайте быстрее уже, – Даня заглядывает в комнату. – А то я рискую повторить подвиг Роди Раскольникова.

– Мы все, – выходим, держу Машу за руку. – Скажи бабушке “Пока”.

– Пока, – послушно говорит дочка, а свекровь предпринимает последнюю попытку кинуться к двери, но тут же натыкается на Даню.

— Спускайтесь, садитесь в тачку, – кидает мне ключи. – Я нагоню.

Мы наперегонки бежим по лестнице и смеемся. Маруся радуется, что победила. Я пикаю брелоком и машина открывается.

– Мама, – глаза моей девочки расширяются. – Это машина того дяди?

– Да, – улыбаюсь и подталкиваю ее. – Это мой друг, его зовут Даня.

Мы усаживаемся вместе на заднее сиденье, и я прижимаю к себе дочь. Никуда ты ее не увезешь. Никогда не получишь.

Даня распахивает дверцу и заваливается на водительское. Кидает на приборку сотовый с крупными кнопками.