- Мне в туалет и чаю, на улице дубак! А где изменник, уже на работу учапал?

Это Настя. Она протиснулась в двери и засеменила в уборную, на ходу стаскивая с себя шарф и перчатки.

Женский десант высадился у меня в квартире через час после того телефонного звонка. И сейчас мы собрались на кухне: я плакала, Римма гладила меня по руке, Настя доедала торт.

Розовая коробка продолжала мозолить глаза.

- Ну и шуточки у его коллег!

- Идиоты, - всхлипнула я. – Господи, вы бы видели меня с этим мусорным пакетом. И бабу ту. И лицо Серого, он вообще чуть инфаркт не получил. А Саше все ни по чем: поржал, пожрал и поволок меня в спальню.

- Ну… виноватый мужчина не будет себя так вести, - мягко заметила Римма, подливая мне в чашку кипяток.

- Ага, виноватые они ж сразу хвост прижимают, и спать на коврик идут. Девочки, очнитесь, эти ваши правила давно не работают! Я в своей профессии повидала столько измен, сколько ни один бразильский сериал не показал!

И в этом была своя правда. Только работала Настя не в суде и не в ЗАГСе, а гинекологом в женской консультации. И истории про черненьких детей от белобрысых родителей или о счастливых отцах, которые с разницей в неделю выписывали и жену, и любовницу стали нормой.

Мы с Риммой понятливо переглянулись.

Почему-то я стала жалеть, что вообще завела эту тему. Лучше бы молчала и не выносила свои проблемы на люди.

- Нет, я все равно не могу поверить, что измена была. Ну, просто, женщина такое чувствует. По запаху, взгляду, по поведению, в конце концов. А тут ничего! Телефон без пароля – бери когда хочешь. Если он не в рейсе, то дома, а если нет, значит мы с ним где-то вдвоем. Господи, да у него даже в соц. сетях закрытый аккаунт и тридцать подписчиков – бывшие одноклассники и тетя из Самары. Откуда тут взяться любовнице?

- Телепортироваться из космоса, - зловеще прошипела Настя.

- Перестань.

- Чего это? Если мужик захочет, он и тете из Самары присунет.

- Настя, это уже перебор, - осадила подругу Римма.

Господи, как неприятно мне было обсуждать все это.

Встав со стула, я принялась собирать осколки бокалов. Вчера было не до этого, и впервые я легла спать с грязной посудой.

Девочки подозрительно замолкли. Наверное, переглядывались друг с другом и мысленно осуждали меня.

- Он показал свой телефон, сказал, что я могу запросить детализацию звонков… - в моем голосе слышались напряжение и нарастающая обида.

Подруги не должны сомневаться в моем муже! Никто не должен!

- А у Филиппа в аккаунте пятьдесят тысяч подписчиков, - мягко сменила тему Римма. – И там и предложения о сотрудничестве, и угрозы, и признания в любви. Есть даже пара обнаженных фото.

- И ты так просто об этом говоришь?

- Разумеется, я ведь сама веду его аккаунты в соц. сетях, - улыбнулась Римма.

Она была музой, критиком, редактором и женой своего гениального мужа – публициста Филиппа Белого. И с пониманием относилась к тому, что делит своего супруга со всем миром. Точнее с его женской частью.

- А Савранский вообще без интернета живет и телефон у него кнопочный. Зато писек на своей жизни повидал столько, что его уже ничем не удивить. Ну, разве что с горизонтальным разрезом, тут да, мой профессор охренеет.

Я фыркнула от смеха, представив себе роженицу с необычным строением… того самого. И удивленное лицо Настиного мужа - заведующего гинекологическим отделением.

- А вообще, - теперь подруга заговорила серьезно, - в измене главное ответить на один вопрос.

- Было или не было?

- Нет, милая. Ты должна сказать себе: что ты будешь с этим делать?

- В каком смысле? – Я так и замерла с ножкой бокала в руках.