5. 2.2 Андрей

Вижу слезы в ее глазах. Блять! Мы же договаривались! Просто секс! Без каких-либо обязательств. Ну, иногда меня сопровождала на какие-нибудь мероприятия. Все! Роль любовницы и спутницы Тамара исполняла прекрасно. Но все когда-нибудь заканчивается.

— Андрей! Неужели я тебе надоела?

— С тобой все хорошо, Томочка. И ты обязательно встретишь классного мужика, готового на семью. Не трать на меня свое время. И я тебе на карточку перевел кое-что. Надеюсь, ты не в обиде.

— Я не прощаюсь, Андрей, — мягко отвечает мне, встает и целует в щеку. — Если заскучаешь или новая твоя пассия не будет соответствовать ожиданиями, ты знаешь мой адрес и телефон. Всегда буду рада тебе.

И как она догадалась?

Я мужик такой — измены, гуляния, разные женщины в постелях — это вообще не про меня. И с Тамарой мне было удобно.

А тут Коза эта… снесла мне крышу. И я теперь не хочу никого. Только ее.

В автомастерской я узнал не только адрес, но и имя — Стрельникова Ирма Валерьевна. Имя то какое! Под стать Козе, нет… раз Стрельникова, то Стрекоза!

После Тамары подъезжаю в такой себе по благополучности райончик. Даже домофон в подъезде не работает. Алкаш какой-то сидит на первом этаже. Рай! Это же не безопасно! Как Ирма домой ходит? А сейчас она еще и без трусов! Они у меня благополучно где-то в двери “Тахо” остались.

Нахожу ее квартиру под номером сто восемьдесят шесть на седьмом этаже типовой девятиэтажки. Дверь хлипкая, из тонкой жестянки. Такую консервным ножом разрезать легко.

— Кто там? — оу, ну хотя бы спрашивает. Хотя, толк то какой?

— Андрей, — представляюсь. Ну, знакомство у нас шикарное — ничего не сказать.

— Что тебе нужно? — охает Ирма. Не ожидала, красотка, меня встретить. А я слышу ее голос и внутри все воспламеняется. В паху все напрягается. Да какого хрена! Один раз девочку эту попробовал — и все, ни о чем больше думать не могу, только как она такая хорошенькая ерзала подо мной, требуя большего.

— Про трусики твои здесь будем говорить или впустишь?

Колеблется.

Но, к моему огромному удивлению, открывает дверь и приглашает зайти.

— Тихо, только. Баба Люда спит, — она указывает головой на закрытую дверь.

— Твоя бабушка? — интересно до жути. Все хочу знать о ней!

— Нет, соседка. Она мне комнату свою сдает. На пенсию сейчас не прожить. Так чего тебе?

Стоит передо мной в коротеньком халатике на запах. Нежно розовый с какими-то цветочками. И этот цвет Ирме вообще не идет. Непохожа она на мягкую нежную фиалку. Такая в обиду себя не дает.

— Не хочешь узнать, как я тебя нашел? — уточняю, удивляясь ее спокойствию. Стою в коридоре как идиот.

— А ты, наверное, с удовольствием это расскажешь за чашкой чая?

— Нет. Даю тебе время одеться и буду ждать внизу. Продолжим наше общение у меня дома.

— Ты нормальный? Я даже имени твоего не знаю! — ругается, но вспоминает, что Баба Люда спит. Осекается и оглядывается.

— Медведев Андрей Игнатьевич, — представляюсь сходу. — Что еще тебе нужно знать?

Она усмехается, но тут же принимает серьезный вид.

— Ничего. Я не хочу тебя знать! — отходит от меня, нервничает.

— Да? Что-то на заднем сиденье у меня в машине мне показалось иначе, — ловлю ее за талию и притягиваю к себе. Она охает. Близость наших тел дурманит меня. Ловлю стояк мгновенный. Просто смотрю в ее бирюзовые — да-да, невероятные, глаза, и тону. Вот прям так в халате готов схватить ее и утащить.

— Медведь неотесанный! — шипит на меня, но держится за мою шею.

— Стрекоза драная! — вторю ей. Хочу ее целовать и упоительно трахать весь оставшийся вечер. Знаю, что если сорвусь, Баба Люда станет свидетелем сцены похлеще чем на порнхабе. — Терять тебе нечего. Переезжаешь ко мне.