Напишу несколько коротких постов с приглашением погостить в наших местах и опубликую подборку свежих фото. Группа была, конечно, крохотная — в рекламе я мало что понимала, но аудитория у меня отзывчивая. С удовольствием ставят сердечки и комментируют.

Вот бы придумать, как увеличить охват аудито…

— Привет.

Я оторвалась от экрана своего ноутбука и едва не застонала вслух — на пороге беседки мялся Сергей.

— Я так понял, у тебя сейчас перерыв. Может, всё-таки поговорим, а?

Представьте себе самого последнего человека, с которым вам захотелось бы сейчас говорить. А теперь умножьте на два. Примерно вот так я горела желанием с ним общаться.

С другой стороны, чем раньше он получит желаемое, тем быстрее отсюда исчезнет. Я бы всё отдала за то, чтобы он смылся отсюда раньше, чем столкнулся, например, с Романовым. Такая ситуация сразу бы всё осложнила. Многократно.

Я тихонько вздохнула, потёрла тыльной стороной ладони глаза.

Просто покончить с этим — и всё, и забыть. Если получится.

— Давай, — я нажала кнопку, опубликовав свежий пост, и прикрыла ноутбук, — поговорим.

Сергей, явно воодушевлённый моей внезапной сговорчивостью, занял место за столом, прямо напротив.

— Ты где, в усадьбе была?

— В усадьбе.

— Как там дела? С ремонтом так никаких подвижек и нет?

— Удивительно, — не сдержавшись, хмыкнула я, — за всё время, что мы встречались, ты миллион раз у меня об усадьбе спрашивал, а посетить её так и не сподобился.

— Неправда, — буркнул Сергей. — Мы тут были…

— Ага, — перебила я, — один раз. Зимой. И то, когда ещё не встречались, а просто дружили. Пять лет, Малышев. Пять лет дружбы и почти два года встречаний. Наверное, о чём-то это да говорит.

— И о чём, по-твоему, это говорит?

— О том, что многое в наших с тобой отношениях так и осталось словами. Пустым сотрясанием воздуха.

И он прекрасно понимал, о чём я сейчас говорила. Но вот беда — он же мириться пришёл. Поэтому проглотил мой упрёк и попытался перевести разговор на другую тему.

— Мне из типографии вообще-то звонили. Сказали, нужно сообщить, на каком варианте пригласительных мы остановимся.

Ч-ч-чёрт! Я же ведь им так и не перезвонила! Я схватила записную книжку, начеркала заметку:

— Перезвоню. Отменю. Просто забыла.

— Что отменишь, Лар?

— Что за дурацкий вопрос? — я захлопнула книжку. — Заказ. Заказ отменю. Так понятнее?

В карих глазах стыла прямо-таки вселенская печаль:

— Лар, ты хоть понимаешь, сколько всего придётся отменить? Ведь сколько всего заказано, куплено и даже оплачено. Мы столько денег в эту свадьбу вбухали!

— И? — вскинулась я. — Это всё — достаточный повод жениться? Серёж, да что у тебя со слухом? Я же сказала, что свадьбы не будет. И не смей снова упрекать меня тем, что ты помогал мне и моей семье. Вот просто не смей! Если тебе денег своих жалко, выстави мне счёт за все свои добрые дела и проваливай. Как тебе такой компромисс?

— Лара, эта… то, что ты видела…

— Я не хочу об этом говорить.

— Послушай…

Нет, не получалось у нас диалога. Как только он переходил на этот вкрадчивый, заискивающий тон, внутри у меня всё переворачивалось от омерзения.

— Не хочу, понимаешь ты? — я склонилась над столешницей, заглядывая ему в глаза. — Не хочу я ничего слышать. Я видела то, что видела. Тут нечего объяснять!

— Лар, она пришла и ушла. Всё. Я с ней больше и не виделся. А ты…

— А что я? Ну что я? А я, ты думаешь, такая вот дура, которая на подобное купится?

— А ты, — с упёртым сочувствием продолжал он. — Ты… ты же поломанная, Лар. Ты покалеченная. Не снаружи, внутри. Ну кому ты такая, кроме меня-то, сдалась? Ну ты же сама, сама мне это говорила.