– Послушайте… – Я сглатываю неприятную горечь, беру ладони свекрови в свои и говорю как есть, нет смысла подогревать их иллюзии: – Это не слухи, не домыслы и… вообще ничего такого. Если бы я просто услышала или СМС прочла, то пришла бы поговорить с ним в первую очередь, а не вещи собирать. Но все гораздо хуже…

Они делают такой же короткий вдох, как и я, прежде чем сказать правду:

– Я сама все видела. И это не было игрой воображения.

От шока свекровь не знает, что сказать, а я пока не готова успокаивать еще и ее. Самой до спокойствия далеко, хоть и выгляжу со стороны собранной.

– Яна Мирославовна, если вас не затруднит, вы не могли бы и вещи Демьяна помочь собрать?

На этих словах свекровь отмирает и смотрит на меня почти испуганно.

– Господи… Марина… Но это же не может быть правдой! Демид отца проклинал и еще долго отказывался с ним общаться, а тут взять и сделать то же самое с вами?

– Я помню, как это было, но я говорю то, что есть.

Поднимаюсь и, обойдя кровать, снова принимаюсь складывать вещи и убирать их в чемодан.

– Марина, ну погоди… Нужно же как-то поговорить спокойно, обсудить все… Не выход – вот так уходить в ночь.

– Алла Николаевна, я увидела достаточно, да и услышала тоже. Поймите меня правильно, но так нельзя.

Уложив в первый чемодан почти всю партию, я иду за второй. В этот момент свекровь встает и вытаскивает телефон.

– Нет уж, он мне ответит сам. Я ему сейчас устрою!

Она прикладывает к уху мобильный, и я могу слышать только ее, а не то, что отвечает ей мой муж. На самом деле, это все так противно, что я бы предпочла какое-то время и вовсе не слышать Демида. Да и не видеть тоже.

– Сын! Что творится? Почему Марина уходит из дома, а ты где-то ходишь?.. Немедленно скажи, что ты сделал?.. – Все, что долетает до моего слуха – это крик. Крик моего мужа. – Бесстыдник!

Она сбрасывает вызов и, пылая от ярости, ставит руки по бокам, тяжело дыша.

Мы сталкиваемся взглядом и в ту же секунду отводим глаза.

– Ты погоди. Погоди уходить. Пусть приедет. Говорит, уже в пути. Пусть скажет, как опустился до такой низости, чтобы тащить грязь в дом, как отец. За все ответит. Уж не думала, что мой сын поступит так же…

Алла Николаевна подходит ко мне и накрывает руку своей трясущейся ладонью.

– Подожди чуть-чуть, дочка? И… если у него там чувства взыграли к какой-то пигалице, то пусть сам уходит. Подавай на развод, даже помогу тебе с этим, слышишь?

Я вздыхаю и пытаюсь как можно мягче ей улыбнуться.

– Нет… я ухожу в любом случае. Разумеется, мы поговорим, и не раз, но сейчас, в данную секунду, я хочу уйти. Я должна…

Вспоминаю, где лежат ключи от нашей городской квартиры, которую мы купили не так давно в качестве инвестиции. Хорошо, она полностью меблирована. И ремонт сделан по высшему уровню.

Застегнув оба чемодана, я вытягиваю ручки и прохожу мимо обеих дорогих сердцу женщин. Останавливаюсь на пороге, чтобы сказать им, где собираюсь жить, и внезапно лицом к лицу сталкиваюсь с сыном, который заходит в комнату.

– Мам… – Он замолкает, увидев чемоданы. – Это что ещё такое?

– Я ухожу. Ты идёшь со мной, Демьян.

– Но куда?

– Туда, где нет и не будет твоего отца.

– Что за бред, мам?

Сын смотрит с недоумением. А мне сейчас так не хочется объяснять ему все по второму кругу. Обернувшись к свекрови, вздыхаю. Потому что мне очень плохо. Хочется скорее сбежать из этого дома. Из дома, где я жила последние двадцать лет. Из этой спальни, где я каждый божий день ложилась в одну постель с казалось бы с любящим мужем.

– Так надо, Демьян.

– Вы что, поссорились с папой? – Он выгибает бровь, вцепившись в мой локоть. – И это повод собирать шмотки и съезжать? Мам, ты серьезно? Третий десяток пошел, как вы вместе. Ну что между вами произошло, что ты на такое решилась? Детский сад какой-то, честное слово.