– О чем задумались, спрашиваю.

– А… Да так, о своем.

– Видели новую секретаршу Дмитрия Эдуардовича? – вдруг спрашивает она.

В первые секунды теряюсь. К чему этот вопрос?

– Видела, – подтверждаю осторожно.

– Внучка Федосеева, – поясняет Дина Александровна. – Тупая как пробка. Слово «документ» пишет через «а».

– Да вы что?

– Угу. Я сначала думала, это просто опечатка. А потом гляжу – она везде так пишет. И плевать, что Ворд ей красным подчеркивает.

Если честно, Дина Александровна всегда была для меня загадкой. С самых первых дней в компании я плохо понимала эту женщину. Ее юмор, замечания. Вот и сейчас – она рассказывает мне гадости про секретаршу мужа, а я все гадаю, зачем она это делает? И что я должна ей ответить?

– Бывает, – пожимаю плечами. – Не все наделены природной грамотностью.

– Ну да, – Дина Александровна продолжает блуждать по моему лицу внимательным взглядом, и я не могу избавиться от ощущения, что она видит меня насквозь. – Ладно, Алина Андреевна, удачи вам. Заходите к нам почаще.

Последнюю фразу она выделяет интонационно, и я судорожно киваю, дескать, кончено, обязательно зайду.

Оказавшись в лифте, приваливаюсь лбом к прохладной металлической стене и думаю. Думаю, думаю, думаю. Как быть в сложившейся ситуации?

Я готова признать, что сидящая на столе мужа секретарша окончательно лишила меня душевного покоя. Вряд ли я теперь смогу внушить себе, что ничего страшного не происходит. Мне нужны подтверждения. Либо его измены, либо моего заблуждения.

Лучше бы, конечно, второе, но это уже зависит не от меня.

– Добрый день! – двери разъезжаются, и в лифт заходит высокий мужчина приятной наружности.

Стильный костюм, модная прическа, лукавый прищур голубых глаз – будь я помоложе и посвосободней, непременно бы на такого клюнула. Ну а в текущих обстоятельствах я ограничиваюсь лишь мысленной констатацией факта привлекательности незнакомца.

– Здравствуйте! – отвечаю вежливо и тут же отвожу взгляд в сторону.

Мужчина заходит в кабину и становится рядом.

– Вы не нажали кнопку нужного вам этажа, – замечаю я, когда лифт снова трогается.

– Я выхожу на вашем, – он поворачивается и одаривает меня обворожительной белозубой улыбкой.

– А, – приподнимаю брови. – Понятно.

Дальше едем в тишине. Однако, вопреки обыкновению, внезапное «лифтовое» соседство будоражит нервы. Как правило, я и не обращаю внимания на тех, в компании кого преодолеваю этажи, но этого мужчину невозможно не заметить. Особенно учитывая то, что его взгляд по-прежнему буравит мою щеку.

– Почему вы так смотрите? – не выдерживаю я.

– Вы очень красивая, – отвечает просто. – Может, поужинаем сегодня? Часиков этак в семь. Я забронирую хороший ресторан и куплю вам цветы. Какие вы любите?

Его напор одновременно и обескураживает, и восхищает, и вызывает смех. Это ж надо быть таким раскрепощенным!

– Спасибо, конечно, за предложение, но я вынуждена отказаться, – говорю я, краснея как школьница на первом свидании.

– Почему же? – в его лице читается искреннее разочарование.

– Я замужем! – для достоверности поднимаю руку и демонстрирую обручальное кольцо. – И надо заметить, счастливо.

Не знаю, зачем я добавила последнюю фразу. Она явно была лишней.

– Что ж, это ожидаемо, – отвечает с пониманием. – Такие женщины, как вы, редко бывают одиноки.

Двери лифта распахиваются на моем этаже, и незнакомец жестом приглашает меня пройти вперед:

– Прошу.

– Благодарю.

Устремляюсь вдоль коридору, кожей чувствуя, что мужчина держится чуть позади. На этот раз его настойчивый взор паяльной лампой жжет мою пятую точку. Вот блин!

– А вы тут работаете? – спустя секунд тридцать он равняется со мной.