Звоню стороннему диагносту. Заказываю ему осмотр всех машин. Своим людям я уже не доверяю. Вообще, никому не верю.

Это, конечно, влетит в копеечку, но лучше так, чем первая жертва из-за неисправности машины из моего салона.

И когда это началось? Если недавно, то ещё не так страшно, а если давно…Нет, не должно. Иначе жалобы начали сыпаться ещё раньше.

В Клинико-диагностическом центре кровь берут быстро. Обещают, что уже завтра будет готов результат.

Еду домой, по дороге заезжаю в супермаркет. Теперь меня никто не ждёт, а на плите не стоит готовый ужин. Приходится заботиться об этом самому, как в те времена, когда жил с парнями и снимал квартиру или когда ходил в плаванье по реке. Кока не было готовили мы сами. Сегодня не готов к сложной кулинарии, беру пельмени и что-нибудь вдогонку, чтобы заснуть было легче. А то от этих мыслей на стенку лезть хочется. Но Борис прав, в который раз обдумываю его слова и соглашаюсь, сейчас Машу лучше не тревожить. Тёща итак сегодня прислала СМС, что Маше было плохо. Я уже сорвался, ехать был готов, но остановился после её СМС, что Маше уже лучше и чтобы не приезжал.

А ночью мне снится Маша вся в крови. Она держит на руках окровавленный свёрток, я не вижу кто там, но знаю, что это моя мёртвая дочь. Маша плачет, но не подпускает. Только твердит одну фразу:

– Это ты виноват. Ты.

14. Глава 13

– Когда у тебя развод уже? – спрашивает Таня.

Мы сидим у неё дома на кухне. Она пьёт лимонад, я чай без сахара. Держу себя в руках. Продолжаю придерживаться диеты, которую прописала эндокринолог.

– Послезавтра. Съездишь со мной? А то боюсь Егора встречу.

– Вас же не через суд разводят, зачем ехать?

– Свидетельство-то надо забрать, – поясняю Тане как нерадивому ребёнку.

– Пишет что-нибудь?

– Нет, перестал. Смирился , наверно, – пожимаю плечами, будто мне безразлично.

Говорить о нём ещё больно, но уже не плачу. На дворе октябрь, с того самого дня прошёл месяц, а ощущение будто несколько лет.

– Ну и к лучшему, значит. Родишь малышку, и с Нового года начнёшь новую жизнь. Тебе, сколько до декрета осталось? Я никак запомнить не могу.

– Две недели.

– Маша, слушай дай живот потрогаю.

Я удивлённо смотрю на Таню.

– На фига?

– Ну говорят, если беременную за живот потрогать, то и сама скоро забеременеть можешь.

– Ты вроде не пила, а ерунду говоришь, – хмыкаю я.

– Не хочешь не верь, а я вот тоже ляльку хочу.

– Без мужа?

– Ну да. Сейчас многие так делают. Для себя рожают. Да и зачем они эти мужики? На кого не посмотришь либо дебил, либо альфонс, либо инфантил. В игры компьютерные играют, вроде взрослые дядьки, а будто в детстве застряли. А если не играют, то пьют. А если не пьют, то по бабам шастают. Лучше жить одной.

– Ну даже не знаю, что тебе сказать…Наверно, ты права. Только вот ласки всё равно хочется. Чтобы кто-нибудь обнять мог, да все потребности удовлетворить.

– Вон, берёшь, мужа на час вызываешь. Все потребности тебе удовлетворит и сексуальные тоже.

– Да ну. Ты Тань, чё как скажешь , – вроде тема не смешная, но мы смеёмся громко, от души. Смех какой-то истерический немного.

– Да и на это дело мне чудо-технику сестра подарила. Сейчас покажу.

Таня соскакивает со своего места и бежит в комнату.

Квартирка у неё маленькая. Зато своя. Без ипотек и кредитов. Бабуля перед смертью завещала за то, что Таня ухаживала за ней.Вспомнилась прошлая осень год назад. Как мы также сидели с ней на кухне и поминали бабулю. Хорошая женщина была. Всегда знала ответ на любой вопрос. Пока жива была, кроме Тани, никто в гости не приходил, а как умерла, родственники налетели: внуки, сёстры. Добро делили и квартиру делить уже собирались, да только бабушка всё по-умному сделала, у нотариуса заверила, а перед этим обследование в психбольнице прошла, справку получила, что вменяема. Так, Таня и осталась в бабушкиной квартирке жить, ненавидимая всеми родственниками.