— Ты… ты будешь объяснять, что произошло? Почему по твоей вине я должен краснеть перед роднёй?

— Не красней! Просто выгони меня! Разведись со мной! Отдай мне дочь, которая на вас не похожа, и я уйду! Мне ничего от вас не надо, я проживу!

— Ксюша! — вижу, что у него тоже срывает предохранители. Он хватает меня, притягивая к себе, держит крепко, в глаза заглядывая, — Ты…ты расскажешь, почему была с этим ублюдком Покровским? Или думала, я не узнаю его машину?

— Мне плевать Амир. Давай, убей меня! Ударь! Ты же можешь решить свою проблему одним ударом, а? Избавься от меня!

— Ты… ты…

Я хочу оттолкнуть его, мне мерзко, противно быть рядом. Но он не даёт этой возможности. Прижимает меня крепче и неожиданно впивается диким, жадным поцелуем мне в губы…

13. Глава 16

Не хочу этого! Не хочу! Не могу его целовать! Противно. Гадко…

Ненавижу и себя и его за то, что внизу живота мгновенно скручивается дикая чувственная спираль. Ноет и тянет, словно призывая поддаться, сломить сопротивление, раздвинуть ноги приглашая…

Нет! Я не стану этого делать!

Последним усилием выставляю вперед ладони, пытаясь оттолкнуться от его мощной, жаркой груди.

— Ксюша…

— Пусти, Амир! Ненавижу тебя… Мне… противно! Тошнит от тебя!

— Неужели? — хватка на моей талии усиливается, — От Покровского не тошнило?

— Если бы не Покровский, меня могли изнасиловать и убить! — кричу мужу в лицо, скатываясь в истерику. — Слышишь?

— Что? Что за бред ты несешь?

Конечно! Я несу бред! Меня нельзя слушать. Я тут никто и звать меня никак. Не стоило забывать. И вообще…

— Бред, да… учитывая, что со мной потом сделали в этом доме! Можно было остаться и на дороге…

Голос мой тихий, срывается. Боль адская топит.

Вчера еще объятия моего мужа казались мне крепостью, каменной стеной, за которой можно укрыться от невзгод. А сейчас это тюрьма! Застенки, из которых не выбраться…

— Ксюша! Хватит испытывать мое терпение! Рассказывай, что вчера произошло! Если Покровский посмел… Я убью его!

— Убей себя, Амир! Это из-за тебя я пострадала! Из-за тебя! хочешь знать, что случилось? Я скажу! Мне стал плохо в такси! Плохо, понимаешь? Я попросила остановить машину, потому что… меня выворачивало наизнанку! Из-за тебя! Из-за твоей подлости! Таксист меня выбросил на обочине и уехал! Просто уехал!

— Что? Подожди… — вижу, что Амир начал что-то понимать, лицо его изменилось, но честно, мне было плевать на то, как он воспримет мой рассказ, реально уж плевать!

— Я осталась на трассе, без денег, документов, даже телефон остался в сумочке в такси! Представляешь, что со мной могло бы быть?

— Ксюша…

— Если ты скажешь, что я сама виновата, я тебя ударю, Амир! Слышишь? ты прекрасно знаешь почему мне пришлось ехать на такси! Ты знаешь! И не смей меня попрекать! Покровский просто случайно ехал по дороге и заметил меня. Чудо, что заметил! И просто подвез до дома! Не спрашивая почему я в таком состоянии оказалась там, ясно тебе? Поэтому, Покровский — мужчина! Настоящий! А ты…

— Что ты сказала? — щеки Амира багровеют, взгляд становится диким, но я сама на адреналине и не думаю, что делаю.

Просто поднимаю руку, размахиваюсь, и впечатываю в лицо супруга хлесткую пощечину.

— Что слышал, Амир! Ты — не мужчина!

14. Глава 17

Ксения

Истерика через край. Меня бьёт словно в лихорадке.

Снова размахиваюсь, глядя в дикие глаза мужа. Хочу ещё раз отрезвить его пощёчиной, но Амир реагирует быстрее.

Хватает моё запястье и до боли сжимает его в ладони.

- Пусти! – бьюсь, вырываюсь, когда муж отбрасывает ремень и хватает меня за талию свободной рукой. – Отпусти меня!

Кричу прямо ему в лицо, бессильно барахтаясь в его захвате.