8. Глава 7. Не смей!

Стеша

Кажется, весь день я просто хожу с открытым ртом. И не верю своим глазам. Хочется прыгать и скакать от счастья. Я в Венеции! Кто бы мог подумать.

Такое ещё чувство внутри странное: уже сам факт того, что я гуляю по этим улицам в легендарном городе как будто делает меня значимой!

Антон смотрит на меня с улыбкой все время. Конечно, наверняка его забавляет моя реакция, а я сочувствую Антону. Ему все приелось, наверное, много где был.

Мы везде ходим вместе со свекрами. И «разлучаемся» только, когда садимся в разные гондолы, чтобы покататься по венецианским каналам. Молодой парень стоит у основания лодки и управляет. Мы с Антоном сидим друг напротив друга, наши колени соприкасаются.

Есть выражение «увидеть Париж и умереть». Я Парижа не видела, но в данную минуту мне кажется, что Венеция больше подходит для таких фраз.

Гондольер начинает петь какую-то итальянскую песню. Антон усмехается, а у меня в пятки душа уходит. Необыкновенно красивый мотив.

После песни я благодарю итальянца и думаю вслух:

— Когда приду в школу, дети не поверят мне, где я была.

— Мама сказала мне про твоё желание работать в школе, но я думал, она шутит, — говорит Антон.

— Нет, я не шучу.

— Зачем тебе работать? Сейчас нет необходимости, можешь сидеть дома.

— Я не хочу сидеть у тебя на шее.

Антон смотрит подозрительно, но ничего не отвечает.

Затем мы кушаем в кафе. И направляемся в отель. Он настолько необычный: подъехать можно только по воде, а из окна открывается вид на главный канал. Насколько это романтично, дух захватывает.

Мою радость не уменьшает даже тот факт, что в нашем номере нет дивана. Только кровать.

— Посмотрим фильм? — предлагает Антон, открывая ноутбук.

Я соглашаюсь и сажусь рядом. Он включает «Укрощение строптивого».

Очень остроумно, учитывая то, где мы находимся.

Смотрим, не разговаривая. У Антона серьёзное выражение лица. А я вот не выдерживаю и часто смеюсь.

— Смотришь первый раз? — спрашивает Антон.

— Нет, ты что. Мне нравится этот фильм.

— Просто ты так искренне смеёшься.

Когда фильм заканчивается, за окном уже глубокая итальянская ночь. У меня нет сил. Я просто иду в ванную, купаюсь и ложусь с одной стороны кровати. Так устала, что, кажется, сегодня мне совершенно все равно, где там будет спать Антон.

Просыпаюсь утром и сразу же ругаю себя за беспечность. Потому что на моем животе лежит тяжелая рука, а в мой затылок упирается чужой подбородок. Выпутаться из этого положения невозможно. Некоторое время я просто беспомощно лежу и чувствую себя странно. Наверняка он принял меня во сне за Риту…

И как будто в подтверждение моих слов его рука начинает ползти вверх к моей груди и трогает… тут уж я отпихиваю его и выскакиваю из кровати. Даже не смотрю: проснулся Антон или ещё глаза не разлепил, бегу в ванную. Закрываю дверь на замок. Пытаюсь отдышаться и понять: если бы между нами не стояла его девушка, я была бы рада такому пробуждению?

Скорее всего, да, ведь в первую брачную ночь я был готова на все…

В дверь ванной стучат, я вздрагиваю.

— Слушай, Стеш, извини, я не хотел тебя трогать, это спросонья. Прости.

— Да ничего страшного! — кричу ему, хотя в районе груди до сих пор колет.

Надо что-то делать, может, спать на полу? Или вообще в ванной комнате?

Через некоторое время собираюсь с духом и выхожу. Антон смотрит в телефон и сообщает:

— Родители уплыли в материковую часть Венеции, мы сегодня целый день сами по себе.

Сама не знаю, как отношусь к этой новости. Мне родители Антона никак не мешали, наоборот, они стирали неловкость между нами… И с заботой Алёны Сергеевны я чувствовала себя в своей тарелке.