В темноте мы возвращаемся в гостиницу, перед нашим номером, Алена Сергеевна и Фёдор Николаевич желают нам спокойной ночи. Антон при этом подходит ко мне и приобнимает за талию. От этого простого действия у меня начинается дрожь в коленях.

Заходим в номер, и я сразу же отхожу от него подальше. Антон закрывает дверь на замок:

— Хорошо, что мои родители спят не через стенку, а то пришлось бы немного «пошуметь», — смеётся.

Я заливаюсь краской от таких намеков. Улыбка исчезает с его лица, говорит:

— Я пошутил.

Мы начинаем готовиться ко сну. Я выбираю, в чем спать. И никак не могу определиться. Нельзя спать в одной сорочке перед ним. В итоге решаю спать в майке и шортах. Переодеваюсь в ванной, возвращаюсь, быстро ныряю под одеяло на огромной кровати.

Смотрю на Антона: его ноги не умещаются на диване, приходится их сгибать, а вот мне было бы в самый раз.

— Давай поменяемся местами? — предлагаю я.

— Нет, тебе тут тоже будет неудобно. Он жесткий.

Некоторое время молчит, а затем предлагает:

— Кровать очень большая, давай я лягу с другой стороны?

От его предложения я забываю, как дышать, и не могу ничего ответить. Кровать действительно огромная. Но спать рядом…

Он берет подушку и направляется ко мне, я вскакиваю.

— Нет, я так не смогу, — кричу, наверное, слишком эмоционально.

— Да ладно тебе. Здесь пять человек могут уместиться. Мы положим меду нами подушку.

Тяжело дышу, в конце концов, соглашаюсь. Ложусь на самый край кровати и отворачиваюсь.

Вот. Хотела побыть его настоящей женой. Наслаждайся, Стеша. Мы спим в одной кровати.

7. Глава 6. Девственница?

Антон

Просыпаюсь свежим, сладко тянусь. Думаю: хорошо, что не остался спать на диване. У меня вчера от пяти минут лежания на нем шея заболела. Поворачиваю голову, вижу перед собой подушку, а вот Стешу за ней не вижу.

Приподнимаюсь. Спит на диване. Когда успела уйти? И что ей не понравилось? Я из самых лучших побуждений предложил: чтобы нам обоим выспаться, даже не думал ни о чем таком.

Странно себя ведёт, конечно. Такое ощущение, что ей не двадцать с чем-то, а пятнадцать. Ещё вчера так покраснела от моего предложения, как будто я ей грязный секс предложил.

Внимательно смотрю на спящую Стешу. Во сне кажется ещё более беззащитной и хрупкой. Вспоминаю того ухажёра, который перегородил нам на свадьбе дорогу. Интересно, она с ним встречалась? Много у неё парней было? Не знаю, зачем я вообще об этом размышляю. Какая разница…

Встаю и иду тихо в ванную, чтобы не разбудить ее. В душе понимаю, почему я все-таки думаю о своей жене. Не могу выкинуть из головы ее случайное признание. Не выходит и все.

Ну не могу представить, чтобы кто-то в кого-то влюбился за пару встреч. Только если в школе со мной в последний раз такое было… А во взрослой жизни. Да взять даже Риту. Слова любви она произносит редко. Сначала были свидания, секс, много секса и общение. Страсть, влюблённость. И только потом что-то похожее на привязанность и любовь. Не может Стеша любить по-настоящему, потому что она меня не знает!

Выхожу из душа в одном полотенце на бёдрах. Вообще, если покопаться в себе, вчерашний разговор что-то во мне пробудил. Какое-то ребячество, которое я оставил в школе: когда хочется подёргать девчонку за косичку.

Может, я вчера лёг к ней вовсе не потому, что мне было неудобно, а просто хотелось узнать реакцию Стеши. И вот сейчас — полотенце на бёдрах. Тоже чтобы посмотреть: как отреагирует. Одна часть меня надеется, что она все ещё спит, а другая…

Выхожу. Стеша сидит на диване, оборачивается в мою сторону и резко отворачивается, как будто увидела привидение. А я не могу остановиться и провоцирую ее, подхожу ближе, спрашиваю: