— Не городи ерунду. Он навсегда останется моим сыном! – резко останавливается посреди комнаты, смотря со злостью.

Я начинаю думать, что ненавидит меня. Действительно, у него ко мне нет любви. А была ли она? Неужели играл? Притворялся?

— Я тебе даю неделю одуматься, потом будет поздно, – с этими словами выхожу из спальни и иду на кухню. Достаю из шкафчика пустырник. Капаю безразмерно в стакан с водой. Руки подрагивают, в груди с бешеной скоростью колотит сердце и вот-вот пробьет грудную клетку. Щеки всё никак не высыхают от слез.

Понимаю, что не могу держать его силой и заставить передумать, но отчаяние так и давит на меня, хочется сделать необдуманный поступок, бросится к его ногам и не отпускать. Унизиться любым способом, лишь бы остался.

— Может ты хочешь жить на две семьи? – вот он мой необдуманный, отчаянный поступок. Я уже готова принять его полигамию, лишь бы остался.

— Нет!

Он режет и режет моё, итак, искромсанное сердце, где остались одни ошмётки.

Сегодня я не живу, а существую.

Спустя двадцать минут Игорь уходит.

Ушел...

Просто, взял и ушёл. Не сказав ни слова. Безжалостно бросил свою семью, не оглядываясь закрыл за собой дверь.

Я не помню, как уснула на полу в прихожей. Просыпаюсь от настырного звонка мобильного телефона.

Встаю неохотно с пола, и на ватных ногах иду в спальню, где оставила его.

— Да, – хриплым и бесстрастным голосом отвечаю.

— Привет, доченька! Что у тебя с голосом, ты заболела? – обеспокоено спрашивает мама.

— Можно и так сказать.

— Дочь, что случилось?

— Мам, можешь забрать Димку из детского сада? И забрать его себе на несколько дней? Я сейчас совсем не в форме, сил никаких нет, – еле сдерживаю плач, чтобы не выдать себя.

— Конечно могу. Но, а что случилось? – всё не унимается.

— Я тебе потом расскажу, сейчас и правда сил нет.

— Ты меня пугаешь, Есения! – мама испуганно восклицает.

— Всё нормально. Да, я приболела. Просто не хочу, чтобы вы тоже заразились, – приходится откровенно врать.

— А Игорь? Он не заболел?

Самое страшное, чего боялась, она задаёт. Я бесшумно плачу, чтобы мама не услышала.

— Он в порядке. На работе.

— Ну, хорошо. Давай, выздоравливай! Побольше чай с лимоном и малинкой пей, поняла? – строго наказывает меня. И моментально возвращаюсь в детство, где мама меня лечила и оберегала, когда болела простудой. И так захотелось вернуться в то время, где не знала всей этой грязи и боли, что приходиться переживать сейчас.

В груди образовалась бездонная дыра. Наступила апатия ко всему. Сижу на кровати и смотрю на нашу фотографию, которая висит на стене. Там изображена счастливая семья — Игорь, я и Димочка. Все улыбаемся в кадр. Раньше, эта фотография умиляла, а сейчас, заставляет плакать кровавыми слезами, осознавая, что этого всего уже нет и не будет. Никогда...

6. Глава 5 Есения

— Привет, пропащая! – Лена заходит в квартиру, от неё веет прохладой.

Сегодня на улице прохладная и пасмурная погода, небо полностью натянуто серыми тучами, временами проливая дождь. Подстать моему настроению. Уже прошло несколько дней, а я только один раз выходила из дома в магазин за продуктами. Наступила стадия депрессии. Мне ничего не интересно, единственное, маме звоню, узнать как сынок.

Стою облокотившись о стену и сложив руки на груди, наблюдаю за прибывшей подругой. Лена снимает с себя чёрный плащ и вешает на вешалку, следом снимает свои фирменные и стильные ботильоны. Когда уже справившись с верхней одеждой, стоит и застывает, смотря на меня обеспокоенно.

— Ты как? – с сочувствием спрашивает.

— Всё также, – хриплым голосом отвечаю.

Постоянно крича в подушку от душевной боли, сорвала свой голос. Это пустяки, по сравнению, что происходит в моей жизни.