«Прощай, Макар».

Ага, сейчас прямо бегу и спотыкаюсь. Все только начинается, Саша Гордеева.

Очень надеюсь, что она не наткнется на "таблетку". Достаю телефон, открываю специальное приложение. Маячок не движется, координаты совпадают с Сашиной квартирой. Хорошо.

Завтра же меня тут не будет. Значит, не ее квартира, съемная скорее всего.

Телефон оживает входящим.

— Да, мам.

— Макарушка, здравствуй, ты когда домой?

— Сейчас поднимусь, я у подъезда.

Дожидаюсь курьера, забираю пакеты.

Дома раскладывая продукты, слушаю рассказы матери о визите Нади, о скандале соседей, что мешали спать и пьяных телефонных разговорах Алисы.

— Макар, ты бы поговорил с ней, чтобы перестала пить, гулять. Она же будущая мать, как же так можно? — горько вздыхает мама.

Алиса-мать? Упаси боже. Уговоры на нее не действуют, Алиса как тупая, пакостная кошка понимает только грубую физическую силу.

— Я поговорю, мам, — обещаю на автомате. — Как ты?

Присаживаюсь к ней на диван, поправляю плед.

— Да, хорошо. Переживаю только за тебя и Алису. Совсем вы отдалились, а ведь близкие люди.

Да уж, и насколько близкие тебе лучше не знать.

Зуевой нет дома, и ужинаем мы вдвоем, мама болтает без умолку, ест с аппетитом, много улыбается, что в последнее время с ней бывает нечасто. Соскучилась, наверное.

После ужина устраивается перед телевизором, я ухожу в свою комнату.

Слоняюсь из угла в угол, не нахожу себе места, хватаю эспандер.

А вдруг Саша реально сбежит? Че правда, не хочет меня больше? От этой мысли внутри противно скребет. Да ну на хуй. Снова начинаю заводиться, сбегаю в ванную, надо остыть.

Включаю тропический душ, упираюсь ладонями в стекло кабины.

В памяти некстати всплывает горячая картинка, как Саша высовывает розовый язычок, пробуя мой член.

Член оживает, сжимаю, прохожусь по всей длине, давлю на чувствительную головку.

—Ашш.

Гордееву бы мне сюда.

— Уау, уау, вот это сюрприз. Макар дома, голый еще и каменным стояком, — хихикает Алиса, вламываясь ко мне в кабину.

Оборачиваюсь, Зуева снова под допингом. Пьяно покачивается, пошло облизывается. Надо все-таки починить щеколду, чтобы мыться без таких вот сюрпризов.

— Выйди.

Алиса на мои слова не реагирует. Она в тугом корсете, сиськи вот-вот вывалятся, короткая джинсовая юбка, высокие шпильки, красная помада, нарощенные ресницы, вид, конечно, максимально блядский.

— Давай, пососу? — проходится языком по зубам, упирается в щеку, показывая, как именно может меня порадовать.

Я реагирую, член наливается еще больше, хочу секса, но не абы с кем, и тем более не с шлюховатой Алисой, Фею хочу.

— Андрюхе отсоси или Марату.

— Пошел ты, козлина! — с психом хлопает дверью.

Пару минут пялюсь на запотевшее стекло кабины, капли нетерпеливыми дорожками катятся вниз.

Передернуть, что ли? Я заведен до предела Гордеевой, а там за дверью сука Алиса с вечными провокациями. Да, и похуй. Что я ее не отошью?

Выхожу, обернув бедра полотенцем. Алиса сидит на моей кровати, широко расставив ноги. Трусы валяются на полу.

— Ма-ка-р, — мурлычет игриво.

Кажется, я сейчас блевану, какая пошлятина. Это тебе не шелковая пижамка Феи, от которой у меня встал по щелчку.

— Алиса, съебись. Не буду я тебя трахать, — облокачиваюсь на стену, бьюсь башкой, бесит всё.

— Я так соскучилась. Ты такой большой стал... везде... я хочу тебя, хочу попробовать еще раз. Трахаюсь как кошка, пробую других, все не то, мне ты нужен. Я чистая, честно, вчера анализы пришли. Показать?

— Мне похуй вообще.

— Я все-все тебе позволю, любой каприз. Хочешь, поиграем? — Алиса подходит ближе, встав напротив, демонстративно облизывает губы.