То, что мне сначала показалось толчеей, не идет ни в какое сравнение с тем, что я вижу на рыночной площади. Рынок гудит как многоголосый улей. Крики торговок, лошадиное ржание, чей-то смех и громкие разговоры – все сливается в шум, от которого тут же начинает кружиться голова. На миг я растерялась, и если бы Лилия не схватила бы меня за руку, я бы так и осталась стоять на месте.

- Ну ты чего стоишь? Ничего, скоро привыкнешь, - подбадривает она меня. – Я поначалу тоже терялась. Потом освоилась. При желании ты можешь вообще никуда не ходить. Требуй модистку на дом. Это очень удобно. Правда, на заказ платье придется подождать, но оно будет стоить того. И сядет идеально, и ни у кого такого же не будет.

- Спасибо тебе за советы.

Лилия улыбается:

- Ну что ты, это мелочь. Мы ведь подруги.

В той стороне, куда ведет меня Лилия, покупателей практически нет. Это настораживает. Но Лилия, услышав мои опасения, смеется:

- Какая же ты дурочка. Здесь цены не каждому по карману. Но мы ведь не стеснены в средствах, - она легонько толкает меня локтем в бок, совсем как в детстве. – Шикуем?

Переходя из одной лавки в другую, она долго щупает ткани, придирчиво осматривает платья. Торговцы суетятся, лебезят, стремятся ей угодить. Некоторые называют ее по имени, видимо, она здесь бывает часто. После долгих примерок, мы наконец выбираем несколько нарядов. Если бы не Лилия, я бы никогда не купила эти баснословно дорогие платья. Но в них я была такой красивой, что невольно сама любовалась своим отражением.

- Одежда - это очень важно, - назидательно говорит Лилия, - что бы там ни рассказывали тебе монахини, о том, что в человеке главнее всего душа. Одежда-то вот она, у всех на виду, а до души попробуй-ка докопайся. Да и не нужна она никому! Красивый, со вкусом подобранный наряд, прическа, хорошие манеры и умение вести непринужденную беседу – этого достаточно, чтобы производить на людей благоприятное впечатление. И если с одеждой и прической я тебе помогу, то с остальным… - подруга замолкает и кусает губу, подбирая слова. – В общем, тебе лучше пока не появляться в свете, чтобы о твоем муже не говорили… всякое. Я не хотела тебе рассказывать, - она тяжело вздыхает, - но фееричную речь твоей тетушки и ее эксцентричный вид в обществе обсуждают до сих пор. Конечно, родственников не выбирают, ты не виновата, что у тебя такая тетка. Но теперь все будут ожидать от тебя такого же. Любую твою оплошность заметят и высмеют.

- И что же делать? – Лилия пугает меня не на шутку. Я и так боялась, что не смогу соответствовать своему мужу, а теперь после слов подруги я понимаю, что социальная пропасть между нами слишком велика и мне ее не преодолеть без помощи. – Нужно попросить Эрнана нанять преподавателя по этикету.

- Ни в коем случае! – восклицает Лилия так громко, что на нас оглядывается пожилой господин, проходивший мимо. – Поползут слухи. Лучше я сама тебе помогу. Только мужу ничего не говори, пусть для него будет сюрприз. А пока если кто-то придет к вам в гости, под любым предлогом удаляйся в комнату. Можно сказать, что у тебя болит голова. Или, например, что тебе нужно отдохнуть. Так, по крайней мере, никто не услышит твой деревенский говор.

Хмурюсь. Я не замечала за собой, что моя речь чем-то отличается от того, как говорят остальные. Лилия замечает перемену в моем настроении:

- О, не обижайся, дорогая. Я же хочу как лучше. Кто тебе скажет правду, если не я. Но если тебе неприятны мои слова, я буду молчать. Ты только скажи.

- Я не обижаюсь.

- От меня ничего не скроешь! Я уже научилась читать людей, как открытую книгу.