Но я не могу жить в собственной квартире, потому что Дима водил туда другую женщину. Но ещё хуже ехать в квартиру, которую муж выбрал не для меня. Прекрасная альтернатива. Шило на мыло и ощущение глупости в подарок.

– Тая, хватит, - Мирон закатывает глаза. Сейчас он сплошной сгусток недовольства и раздражения. – Я не собираюсь мешаться в ваши разборки, но я не отпущу тебя непонятно куда. Давай ты выключишь истеричку и начнешь думать головой.

– Я буду выключать истерику когда захочу! – шиплю, стараясь не повышать голос. – Моё право.

– Очень конструктивный диалог получается. Логика так и блещет, - приправляет слова ядом, напоминая, почему я всегда избегала общения с ним. – Теперь понимаю, почему…

– Только посмей закончить это предложение. Клянусь, если ты хоть намекнешь, что именно поэтому мы с Димой разводимся…

Я не заканчиваю предложение, но угроза повисает в воздухе. Шварц попал под горячую руку, когда моя нервная система шалит. Хватит одной искры, чтобы я взорвалась.

Мне хватает собственных мыслей! Догадок, почему вдруг я оказалась недостаточно хорошей, чтобы любить только меня. Моя вина? Или муж просто не создан для моногамии?

В какой момент всё разрушилось?

– Я собирался сказать, что понимаю, почему ты с трудом сдавала некоторые предметы в универе, - Мирон выглядит даже немного оскорбленным моими словами. – Комментировать твой развод я никогда не буду.

– Ох. Извини, я…

– На нервах? Я понимаю. Но я не собираюсь быть грушей для битья, раз ты не можешь сейчас высказать это Диме.

Шварц прав. Скандал нужно было устроить с мужем. Оставить сына со свекровью, а самой поговорить с Димой наедине. Сорваться, накричать на него, включить истерику на полную, поплакать и высказать всё. Выплеснуть эмоции, может, тогда было бы проще решать что-то дальше.

– А теперь по пунктам, - тон Мирона меняется, словно он вдруг начинает переговоры. Я не раз слышала эту интонацию, когда они с Димой обсуждали совместный проект. – Если ты ищешь квартиру, где до тебя никто не жил, то это будет сложно. У меня таких нет. Последние квартиранты съехали недели две назад, после этого был тотальный клининг.

– И кто там жил?

– Семейная пара, без животных и детей. Блин, Тая, я никогда не думал, что ты настолько тщательна в выборе квартиры. Ты в общаге делила комнату с тараканами, тебя ведь нелегко напугать.

«Была никем, а теперь строишь из себя фифу».

Может, Шварц и не об этом говорит, но я слышу именно это. Напоминание, что я приехала из маленького города и без Димы не имела бы того, что у меня есть сейчас.

– А по поводу ключей, - продолжает, не замечая моих порывов ответить резкостью на это. – У меня всегда есть дубликат, на всякий случай. Я никому не собирался их отдавать.

– Тогда почему ты ещё не уехал?

– Позвонили по работе, я ненавижу говорить по телефону за рулем. Всё? Допрос закончен? Я только из больницы, Тай, чертовски устал. Давай ты продолжишь по дороге?

– Последний момент. Что тебе сказал Дима? Зачем ему квартира? Да ладно, Шварц, я тебя не знаю. Никогда не поверю, что у тебя не разыгралось любопытство и ты ничего не спросил.

– Я. Не. Спрашивал, - цедит сквозь сжатые зубы, нависая надо мной. – Ясно? Я не разбирался в мотивах Димы.

– Не спрашивал, - повторяю, напоминая себе, что Мирон обычно ранит своей честностью. Он не врёт в бизнесе, но мог бы прикрыть друга… – Ты не спрашивал, потому что заранее знал для кого Дима снимает квартиру?

– Черт.

Мирон отшатывается, запуская ладонь в волосы. Чертыхается, доставая красную пачку сигарет, но тут же прячет обратно. И смотрит. Так пристально смотрит на меня, что хочется спрятаться.