Первый “А” кучковался слева от центрального входа, со всех сторон меня окружали родители, и с учтивым и вежливым обращением “Паулина Андреевна, а можно спросить?” закидывали вопросами.

- А можно Олечку посадить на ряд у стены, а то я боюсь, что ее сквозняком продует, но только не дальше третьей парты.

- А у нас будут самые новые учебники? Мы столько денег на них сдали!

- А сегодня будет чаепитие?

- А до скольки дети учатся, а то мне еще на работу успеть надо.

- Мы так рады, что попали в ваш класс! Это была наша мечта!

В выходной на рынке такого галдежа не услышишь, как сегодня на школьном дворе.

Я оглянулась вокруг своей оси в поисках ребенка, который волновал меня сейчас больше всего. Иррационально, но я чувствовала за него ответственность. Все ученики в классе теперь в некотором роде и мои дети тоже, но Рома… у него вообще не было никого кроме меня. Не было даже букета цветов, чтобы не выделяться среди прочих.

- А это новенький? - услышала я вопрос от мамы Оксаны Селезневой. Девочка была сообразительной и скромной, в отличие от родительницы - слишком деятельной и озабоченной всем сразу. Иногда ее любопытство и знания простирались до тех областей, до которых не должны были.

- Да, вчера узнала, что у нас будет еще один ученик.

- А кто его родители? Нужно взять у них телефоны, добавить в общий чат с учителем и без учителя и попросить сдать деньги на хозяйственные нужды, кружки, экскурсию на молокозавод через неделю, бассейн и…

- Раз… раз-два… - спасена началом официальной части звонка.

Подняв выше табличку с наименованием класса я выстроила детей в линейку. Рома встал передо мной. К счастью, несколько любопытных глаз, пристально изучавших незнакомого ребенка ранее, переключились внимать официальную и совершенно выверенную речь директора. О том, как этот праздник важен, о том, как этот день нужен, что он дает начало важному этапу в жизни каждого маленького человека, ведь взяв в свои руки еще почти что пустые головы и неокрепшие умы преподаватели возлагают на себя великую миссию по их наполнению знаниями и моральными ориентирами… и так далее и тому подобное. Затем последовали стихи и осенний вальс, затем звонок и организованное шествие учеников по классам.

Я не отпускала Рому ни на секунду, крепко держа за руку. К счастью он не сопротивлялся и был молодцом.

Классный час длился два стандартных урока. На партах детей уже ждали их учебники и рабочие тетради (кроме одного комплекта), под моим столом родители приготовили небольшие приветственные подарки в виде набора карандашей и альбомов для рисование (кроме одного комплекта), и даже количество продуктовых наборов, которое сегодня выделили вместо завтрака, было ровно тридцать.

Но переживать из-за этого я физически не успевала. Сын Егора будто бы и сам все прекрасно понял, тихо проследовав за последнюю свободную парту, пустую и неприветливую. Он сел ближе к окошку и почти все полтора часа безотрывно смотрел на улицу.

В одиннадцать, когда прозвенел звонок и дети шумно и весело подхватив свои рюкзаки и все, чем они пополнились, хлынули в сторону выхода, Рома не сдвинулся с места.

- Как ты? - это был неловкий и неправильный вопрос, но я не знала о чем еще его спросить.

Впрочем ответить ему не дали. За моей спиной дверь открылась и в класс вошла Елизавета Николаевна Бутц, еще один преподаватель начальных классов. В этом году она набрала Первый “Е” и еще с июля клялась, что уволится и перейдет в частный колледж.

- Линочка, у тебя все детки слиняли? Мы устраиваем небольшой фуршет, чтобы отметить начало учебной каторги… Ой, - она заметила за моей спиной ребенка. - А что это за опоздун? Может побежишь уже к родителям? Тебя наверно заждались.