– ВЗЯТЬ ЕЕ!

Я не успела даже подумать или хотя бы раскрыть рот. Я поймала удар в затылок и провалилась по тьму.

Айдар.

Стрелки часов отмерили полдень. Мои изнеможенные глаза закрывались от гребанной невыносимой боли в груди, которая безжалостно душила меня каждый раз. Каждый день. Полдень, и во мне разрывается бомба.

Стараюсь дышать ровно, но мне не хватает воздуха. Еще свежая краска недавно выкрашенных стен кабинета трескается и обваливается, и под ней проступает серый, обшарпанный бетон полуразрушенного барака.

Один и тот же навязчивый кошмар, от которого мне не скрыться.

Не хочу его видеть, не хочу возвращаться туда, но беспощадные неумолимые воспоминания кружат в моей голове вечно голодными стервятниками с изогнутыми острыми клювами и терзают разлагающийся мозг. Задерживаю дыхание, плотно закрываю веки и снова распахиваю. Реальность. Красный кабинет. В дверях стоит Кадер и держит за шкварник практически не одетую слишком молодую девочку.

– Кто она?

Девчонку колотит. На ее плохо прикрытом теле вижу пятна засохшей крови. Босая. Идеально ровные гладкие ноги. Узкая талия. Пышные бедра и грудь. Округлые девичьи плечи. Пристально смотрю ей в лицо. Страх. Сколько страха в ее карих большущих глазищах.

– Ты оглох?

Кадер прочищает горло и рапортует о произошедшем, но я его не слушаю, потому что не могу отвести взгляда от кончиков густых темных волос, ниспадающих на бронзового цвета кожу.

– Почему не убил вместе с остальными?

– Карим вступился. Айдар, могу пришить суку хоть сейчас. Он сказал, что ты бы не одобрил. Угрожал убить меня… такого не бывало. Ну, и я засомневался. Вдруг эта шалава нам сгодится.

Карим… влюбчивый мелкий засранец. Сколько моих самых лучших шлюх он загубил своей любовью. Они летели на него словно мотыльки и сгорали заживо. Сучий потрох!

Я снова взглянул на едва дышащую новую зазнобу своего братца. Впервые он вступился за женщину. Обычно влюблялся, трахал и выкидывал, а тут… какой героизм… мне стало интересно.

– Имя.

– К-к-кейт.

Ее конечности заходили ходуном, когда она, заикаясь, но все же храбрясь, произнесла свое имя, практически прогоняя только что испытываемый ужас.

– А полное?

– Кэтрин.

На долю секунды мне показалось, что в ее глазах мелькнул дьявольский огонек, который тут же сменился отчаянием и смирением с ситуацией. Я всматривался в нее, осознавая, что моя боль прошла.

– Отпусти ее, Кадер. Скажи, Кейт, почему ты дрожишь? Тебе страшно?

– Я не боюсь живых людей. Я просто замерзла, я провела ночь и утро в багажнике.

Мой помощник убрал руку и отступил на шаг в сторону. Я вновь вернулся к расхрабрившейся девушке. Мне очень хотелось проучить брата, а эта крошка могла бы стать отличным рычагом давления.

– Я сохраню тебе жизнь, Кэтрин. Но ты будешь работать на меня и делать то, что я скажу.

– Я на все согласна, – ответила даже не задумавшись, – если вы отпустите меня.

– Отпущу, – подтверждаю, – если ты выполнишь то, что я прошу. Если я в тебе ошибся, я убью тебя.

– Что надо делать? – отважно стоит на своем, а я, смакуя, ухмыляюсь.

– Я надеюсь, ты не девственница, Кэтрин, ибо тебе придется соблазнить моего брата, и побыть в роли шлюхи.

– Я согласна.

Я кивнул, и Кадер увел такую воодушевленную моей затеей девчонку, словно она только и ждала, когда ей предложат стать проституткой.

***********************************************

Я вошел в красную комнату с оббитым бархатом низким диваном и небольшой сценой посередине. Сев и вальяжно раскинув руки, я приготовился выпустить своего зверя. Черная кожа, металлические клепки, развратное кружево и мелкая сетка украшают умопомрачительное горячее тело. Лишь оно могло излечить меня, дать забыться и заглушить до сих пор оглушительный звук…