И это "все, что угодно" было решающим, оно глубоко пустило корни в мое нутро и не давало мне подняться и уйти. Сейчас балом правила не я, у меня не было рычагов давления на "нее".

Я блуждала взглядом по соседям, по рядом стоящим столикам, ломящимся изысканными блюдами и разноцветными напитками, пока не поймала на себе пристальный взгляд… синих, как океан, глаз. Экзотической внешности молодой мужчина в светлой прирасстегнутой рубашке сканировал меня, даже не украдкой, просто в упор. Будучи впервые под вниманием такого привлекательного парня, я раскраснелась. Он улыбнулся мне, а мне захотелось натянуть кусок красной тряпки хотя бы на задницу, ибо мое платье без бретель было больше похоже на полотенце.

Он поднял стакан с янтарной жидкостью и направил мне воздушный привет. Незнакомец поднес напиток к губам, не отводя испытывающего взгляда. Так и не отпив, он поднялся и двинулся на меня, вжимая меня в спинку сидения своим орлиным взором… но… но путь ему преградил лысый неприятнейшей наружности верзила и проговорил ему что-то на ухо. Лицо красавчика исказила злобная гримаса, и они унеслись в другой зал, откуда громыхала музыка. Я приложилась к ярко-розовой трубочке, усмехаясь зеркальной столешнице.

По-другому просто не могло быть, Китти.

– Тут не занято? – ко мне подсела очень откровенно одетая, слишком ярко накрашенная женщина лет тридцати, бегая подленькими глазками по мне и моему столу, изучая, видимо, стоимость того, что на нем было.

– Я не интересуюсь женщинами.

– Ну что ты, просто все занято вокруг, – махнула на меня тетя в блестящем купальнике и юбке для танца живота, – А ты тут совсем одна. Да, брось, я посижу немножко и уйду, как только освободится место у барной стойки.

Официант принес бутылку текилы в шляпке, тонко нарезанный лимон и плошку соли. Дама сама налила себе стопку, лизнула руку, опрокинулась и, обсосав лимон, заглатывая его вместе с кожей, спросила.

– Будешь?

Я никогда раньше не пила. Ни грамма. Помещение кружилось заведенным волчком, чувство тошноты меня не покидало, лицо моей спутницы напомнило клоунское… и впервые за долгое время мне стало весело.

– Ну, за тебя, кошечка. Быстро же ты ушла с пяти стопок.

Я не заметила, как мы переместились в VIP зону, где моя новая подруга уже ерзала по ширинке пузатого спонсора острой черной шпилькой, закинув на него свои ноги, оголяя задницу в кислотных стрингах.

Второй дяденька пытался безуспешно затащить меня на колени, хватая за тонкие запястья, пытаясь обнять меня за талию. Отбиваясь от хряка, я глупо хихикала, как видела это в подобных ситуациях.

– Эй, девочка, все равно поймаю.

Я оттолкнула отвратного, до блевоты противного мачо с залысинами от самой макушки и залезла на круглый стол перед кожаным полукругом, осматривая свои владения. Изображение уже троилось, я рассмеялась.

Давно я так не веселилась. Да, наверное, даже никогда. Жалко вслух сказать ничего не получается. Я бы может даже спела.

– Давай, крошка, тряхни попкой для папочки! – он достал из кармана хрустящие купюры, сложенные пополам между двумя пальцами, и поводил им по воздуху, словно ароматным сальным пирожком.

Я не помню лица этого человека, да и ярко раскрашенное пятно в виде облика моей знакомой начинал теряться в моей памяти. Я уже очень плохо осознавала происходящее, когда стащила с себя платье. Неумело я выгибалась в такт негромкой музыке под выкрики и улюлюканья свинтуса передо мной, широко расставляя ноги, подманивая его пальчиком.

Как же хорошо…

– Продолжай, уфь уфь… – мой зритель встал и подошел вплотную.

Он крякнул и, облизывая сухие толстые губы, расстегнул ширинку в тот момент, когда наши собутыльники начали пожирать друг друга, пуская слюни по подбородкам. Повторюсь, я их не помню, НО… но перед моими глазами навсегда застыл вид простреленной шеи и фонтан алых брызг, окрашивающих все вокруг, в том числе и меня умывая горячими каплями.