Мы вошли в дом. В коридоре стояла со шваброй в руках Роза. Её смуглое широкое лицо было покрыто капельками пота. Вид у неё был утомлённый. Немудрено: целый день драила такой большущий дом, готовила, стирала. Я бы на её месте уже лежал трупом. Увидев пса, она заохала:

– Господи, бедняжечка, кожа да кости, давайте помоем его и покормим.

– Сейчас покормим, а потом отвезём в собачий салон, там из него конфетку сделают, – сказала мать.

– Давайте я сама всё сделаю, – вызвалась Роза и повела Ваню в ванную комнату, на ходу приговаривая: – Ах ты бедненький мой!

Добрая она женщина, простая, душевная, без всяких заморочек. Поучиться бы у неё приятелям отца, уверенным, что весь мир у них в кармане. Интересно, что они будут делать, если разорятся? Стреляться? Настроение у меня было великолепное, но мать моего энтузиазма не разделяла. Нервно поглядывая в окно, проверяя, приехал ли отец, она повторила, что следовало заранее всё обговорить. Её боязливость меня сердила. Как она не понимает, что подогревает этим деспотизм отца?!

– Всё будет нормально, поворчит, а потом сам привяжется к Ване, – успокоил я её и, чтобы отвлечь, сообщил, что был в гостях у Алёны. Про ссору, конечно, ничего не сказал.

– Я была уверена, что вы подружитесь, – обрадовалась мать.

Пока мы болтали, вернулся отец. Стрельба ему на пользу – поднимает настроение. Пока он пробивал пулями мишени, успел загореть. Когда он стянул с себя белую майку, то выглядел так, будто и не снимал. Тело было молочным, а руки и шея красноватыми. Солнце шпарило во всю, хотя стояла ещё ранняя весна.

Только я собрался сказать про пса, как того, чистенького и причёсанного, ввела в комнату Роза.

– Это ещё что такое? – воззрился на него отец.

– Это Ваня. Помнишь, я говорил, что у меня на примете есть одна собака.

– Но я же не давал разрешения! – произнёс он, хотя в его голосе не прозвучало привычных железных ноток. Стрельбище заряжало его позитивом на несколько часов.

– Ты же сказал, что потом обсудим, а ждать было нельзя, хозяева пса уезжали, спешили продать.

– Ты его купил?

– Да, накопил денег.

– Здорово тебя нагрели! Всучили дохлого пса, от которого небось мечтали избавиться, и ещё содрали деньги!

– Откормим, и он будет в полном порядке.

– Сомневаюсь, вид у него нездоровый. Зачем тебе нужна больная собака?

– Он абсолютно здоров.

– Хорошо, пускай поживёт пару деньков, а там видно будет, – уступил он.

Такой уж у него характер. Свои позиции сразу никогда не сдаст. Будет спорить до хрипоты, даже если в душе согласен.

– Кстати, я установил камеру наружного наблюдения, – с торжеством объявил он. – Теперь этот подлец точно попадётся.

– Если попадётся, что ты будешь делать? – забеспокоилась мать.

– В суд на него подам, что же ещё!

Поздно вечером, когда родители улеглись, а Ваня, сытый и счастливый, подрёмывал на полу, я позвонил Алёне.

– Извиниться не хочешь? – спросил я.

Она бросила трубку.

– Пошла ты! – бросил я в пространство. И разбудил пса.

Он испуганно вскочил, огляделся. Подошёл и лизнул меня. Я его погладил. Шерсть была гладкой и уже не тусклой, благодаря Розиным стараниям. Поглаживая его, я чувствовал тепло его тела, незащищённость. И вдруг около его правого уха я обнаружил твёрдый шарик размером с мелкий орех. Он мягко перекатывался под кожей и вроде не причинял псу неудобств. Тот даже не шевельнулся, когда я прощупывал нарост, пытаясь понять, что это. «Позвоню ветеринару», – встревожился я. Не спросить ли на форуме, что это такое? Я включил компьютер, напечатал вопрос. Откликнулись сразу. Ответил мне тот, кто писал в теме о бойне, что могут так довести, что поневоле за ружьё возьмёшься. Его ник был Ноль. Интересно, почему он его выбрал?