– Только у самых упертых, – упрямо произнес Дайер.

Гости нервно захихикали. Декан посмотрел на часы.

– Мне действительно пора, – сообщил он Крис. – У меня в шесть часов месса в часовне Дальгрен.

– У меня месса с банджо, – просиял Дайер. В следующий миг он посмотрел за спину Крис, и в глазах его появился ужас. Он моментально протрезвел. – Мне кажется, у нас гость, миссис Макнил, – произнес он и кивком указал, мол, вы только посмотрите.

Крис обернулась и ахнула. Риган в ночной рубашке шумно испускала струю мочи прямо на ковер. Если б это было все! Но нет. Глядя на астронавта потухшими, мертвыми глазами, дочь безжизненным голосом произнесла:

– Все вы сдохнете!

– О, моя девочка! – воскликнула Крис и бросилась к дочери. – Рэгз, дорогая! Иди сюда, милая! Пойдем! Давай поднимемся наверх!

Она взяла Риган за руку и повела ее за собой. На миг оглянувшись, увидела посеревшее лицо астронавта.

– Извините! – дрожащим голосом попыталась оправдаться Крис. – Она больна и, должно быть, гуляет во сне. Она не понимает, что говорит!

– Ну, что, пожалуй, нам пора, – сказал кому-то Дайер.

– Нет, нет, останьтесь! – крикнула из коридора Крис. – Всё в порядке! Я через минуту вернусь!

Остановившись у открытой двери кухни, она велела Уилли замыть ковер прежде, чем пятно станет невозможно вывести, после чего отвела Риган наверх, в ванную, где искупала и надела на нее новую ночную рубашку.

– Дорогая, почему ты это сказала? – добивалась она у дочери, но, похоже, Риган не понимала ее. Глядя на мать отсутствующим взглядом, она бормотала какую-то чушь.

Крис уложила ее в постель, и девочка почти мгновенно уснула. Крис немного подождала, прислушиваясь к дыханию дочери, затем тихо вышла из комнаты.

Внизу она встретила Шэрон и молодого режиссера второй съемочной группы, которые вдвоем выводили Деннингса из кабинета. Они уже вызвали такси и собрались проводить его до номера в гостинице «Джорджтаун Инн».

– Не принимайте близко к сердцу! – посоветовала им Крис, когда они, закинув себе на плечи руки пьяного режиссера, вместе с Деннингсом вышли из дома. Не выходя из своего полуобморочного состояния, тот пробормотал:

– А пошли вы все!

После чего все трое скрылись в тумане и салоне такси.

Крис вернулась в гостиную. Здесь она поведала оставшимся гостям о болезни дочери; те дружно выразили сочувствие. Когда же актриса упомянула постукивания в спальне и прочие случаи «привлечения внимания», то заметила, что Мэри Джо не сводит с нее глаз. В какой-то момент Крис посмотрела на нее, ожидая комментария, но Перрин ничего не сказала, и хозяйка дома продолжила свой рассказ.

– Она у вас ходит во сне? – поинтересовался Дайер.

– Нет, это первый случай. По крайней мере первый известный мне. Думаю, это как-то связано с ее гиперактивностью. Вам не кажется?

– Честное слово, не знаю, – ответил священник. – Я слышал, что лунатизм нередко случается в период полового созревания; правда… – Он пожал плечами. – Не знаю. Думаю, вам следует поговорить с врачом.

Оставшуюся часть вечера миссис Перрин сидела тихо, молча глядя на пляшущий в камине огонь. Крис заметила, что астронавт тоже заскучал. Он смотрел в свой бокал, время от времени издавая невнятные звуки, призванные, по всей видимости, означать интерес. В этом году планировалось его участие в экспедиции на Луну.

– К сожалению, мне нужно успеть к мессе, – сказал декан, вставая. За ним засобирались и остальные гости. Все встали и поблагодарили хозяйку за ужин и вечер в целом.

Уже на пороге отец Дайер взял Крис за руку, посмотрел ей в глаза и спросил:

– Как вы думаете, в вашем новом фильме найдется роль для низенького священника, который умеет играть на фортепиано?