Злополучный мешок оказался на голове стражника, а его ятаган в руках Амадо. Торгаши почувствовали брызги горячей влаги на своей коже. Шипя, алые струи вырывались фонтаном из рассеченного горла стражника. Клинок с удивительной быстротой и мощью сокрушил остальных стражей. Амадо в бешенном танце рубил опостылевших надзирателей, где-то в глубине он поражался силе своих рук. Одним ударом он отбрасывал врагов, и выгибал щиты в обратную сторону, оставляя глубокие зарубки на металле. В какой-то момент он успел перерубить цепь что сковывала его товарищей. Стражу атаковали еще шестеро. Обреченных не смущало отсутствие оружия и перспектив на победу. Рабы больше не могли жить по-старому, пусть даже и ценой своей жизни, они пытались вырвать свободу. Размахивая саблей Шараф, ринулся к мятежникам, выкрикивая на ходу.

– Изрублю!!! Как смеете, собаки!!! Всех изрублю!!!… – договорить он не успел, ятаган Амадо расколол череп господина.

Бей присел точно куль с рисом, выпучив пустые глаза, и продолжая, шевелить посиневшими губами. Амадо рубил все до чего мог дотянуться. Стража, занятая его товарищами, не могла остановить гребца. Бунтарь налетел на покупателей. Визг рабынь, вопли раненных и убитых отцов города. Их воины пытались пробиться к Родриго, но, трупы, и стоящие насмерть рабы загородили проход. Вскоре товарищи Амадо пали, и стража пошла по рядам покупателей в поисках живых. Многие уже не дышали.

Сквозь прорезь в пологе шатра, пробился жаркий луч солнца. Светящееся пятно легло на бледное лицо стража, который лежал в луже собственной рвоты, удерживая кишки в рассеченном животе. Амадо исчез, пропала и красавица-урсумка, вместе с деньгами, что покупатели выложили за ее наготу. Около перевернутого треножника, склонившись над серебряным блюдом, стонал ведущий торгов. Он держался за голову, с которой стекала темная струйка крови, и раскачиваясь из стороны в сторону причитал.

– Ловите ее… Ловите, мошенницу… Ух гадина. Голова… Вот гадина!

***

Убийство отцов города обратило внимание прокуратора Нея Таркала. В провинцию направили войска для проведения расследования. Не в первый раз этот рассадник порока заставил прокуратора высылать войска Арси в Миат. Город закрыли к вечеру, беглецов спасло личное знакомство с королем воров Вописком Монатом.

Вописк сумел подмять под себя магистрат Миата. Взятки, проституция, набор особенных услуг все это делало его незаменимым. К тому же король воров умел хранить чужие тайны, что ценится во все времена. Поиск сильно осложняло то обстоятельство, что бывшая столица империи, с потерей статуса, рассталась и с большей частью своих жителей. Десять кварталов стояли заброшенными, постепенно разрушаясь, и заселяясь всяким сбродом. Небольшая часть древнего города осталась под властью магистра, в остальных же кварталах царила улица. Искать беглецов в трущобах, в которые превратились некогда величественные улицы Миата, не имело смысла.

Отребье, что охраняло покой Вописка поначалу отказалось вести разговор с Амадо, даже пригрозило поколотить если он не уймется, но окровавленный ятаган заставил их прислушаться если не к словам, то к гласу разума.

Увидеть Вописка так и не удалось. Беглецов принял Фрол Невинные Глазки, правая рука короля воров. Свое прозвище Фрол получил за умение использовать до безобразия безобидную внешность для обмана доверчивых граждан. О его аферах ходили легенды. Так вся республика почти год обсуждала, случай, когда Фрол, выдавал себя за стряпчего купца Амалея Эвмейского, крупного торговца шелком. Мошенник сумел продать целый караван шелка прокуратору Нею Таркалу. Сенатор Ней человек весьма неглупый купился на посулы простоватого торгового юриста, предлагавшего приобрести товар от имени богатейшего купца империи. Хитрец сумел убедить Амалея в том, что состоит на службе у Таркала, а прокуратору предоставил товарные накладные, украденные в доме купца. Конечно, ничего бы не вышло, если бы Фролу не помогла дочь прокуратора Бельда. У нее как раз случился роман с управляющим отцовского имения в Эмеях. Пылкая молодка решила бежать с любовью всей жизни, а как известно самостоятельная жизнь требует денег. Немного поразмыслив, любящая дочь пришла к мнению, что суровый отец должен поделиться со своей наследницей. Именно тогда появился Фрол. Быстро смекнув, какой куш на кону, Невинные Глазки пообещал поспособствовать богу любви, соединив два любящих сердца. Естественно, получив деньги мошенник забыл и о богах, и о патронессе, и о великой силе любви. Амадо прекрасно понимал, что доверять такому человеку нельзя, но выбирать не приходилось.