Тогда Фриг решила научить его создавать поглощающий энергию щит. Хотя не стоило пробовать, когда она сама еще не понимала толком, как эта магия работает. Потому что барьер Анса превратился из средства защиты в средство нападения. Заклятье вцепилось в ее ауру, как голодная собака вцепляется в добычу, чуя, что она еще жива, и оттого становясь только злее. И это испугало Анса настолько, что он потерял контроль.

Когда же Фриг отбросила это заклятье, оно перекинулось на других. На всех, до кого могло дотянуться. Хорошо, что мама была рядом, потому что иначе…

– Если не нравится так, воспринимай как хочешь. У тебя будет время над этим подумать, пока идешь до библиотеки. – Взгляд Дея сделался непонимающим, и Анс пояснил: – Аин нечего делать, поэтому она решила занять тебя.

Дей, на удивление, даже спорить не стал, развернулся и побрел к замку, недовольно бормоча что-то о том, как он устал и что «сейчас бы купаться в народной любви, а не это вот все». Но его недовольство явно было показным и изображалось только ради приличия и поддержания образа. Фриг забавляла эта его манера старательно делать вид, что все знания он получает исключительно из-под палки и магия его совсем-совсем не интересует. Может, у них в мире считается зазорным тянуться к знаниям? Или у них настолько жестокие системы обучения, что учиться совсем не в радость?

– Ты не сказала ему про прием? – этим вопросом Анс вырвал ее из размышлений.

– Нет еще, – отмахнулась Фриг, – до него все равно не меньше месяца. В лучшем случае вообще на полтора растянется.

– Если ты будешь делать вид, что прием не состоится, от этого ничего не изменится и он все равно пройдет.

– А если мы все будем делать вид? – Фриг посмотрела на него почти жалобно.

Анс улыбнулся, тепло, ласково. Каждый раз, когда Фриг видела эту улыбку, у нее становилось так легко на сердце и так тяжело на душе. Ей захотелось поймать эту улыбку своим поцелуем.

Но нельзя. Слишком близко к окнам. Вдруг кто-то…

Почти невесомое касание растаяло на ее губах так быстро, что впору было думать, не пригрезилось ли.

– Никого. В саду мы одни. Это крыло замка тоже почти пустое.

Фриг знала Анса и Аин уже давно, но все равно каждый раз поражалась, как сильно развито у них иное восприятие. Ее всегда злило, когда придворные сравнивали их с охотничьими собаками за это умение, но еще больше злило осознание того, что отчасти она была с этим сравнением согласна.

Зато, когда Анс использовал иное восприятие в полную силу, его истинный цвет глаз пробивался даже через магию, наложенную отцом. Сейчас они сделались темно-фиолетовыми, потеряв так ненавистную ей красноту. Казалось, еще чуть-чуть, и клятва рухнет. Но нет. Пара мгновений, и глаза Анса вновь сделались алыми, как раскаленные угли.

– Я чувствую себя такой виноватой, – сказала Фриг, опуская взгляд на метку рода, – перед тобой. Перед вами обоими.

– Не воспринимай это так, – Анс снова улыбнулся, но на этот раз во взгляде его все же чувствовалась горечь, – мы благодарны тебе за то, что ты подарила нам свободу.

– Чтобы почти сразу отнять ее.

– Эта клятва не та цепь, что я не смогу порвать, – сказал Анс твердо, и Фриг знала, что он не врет.

Она усмехнулась, вышло нервно и грустно.

Эта клятва не та цепь, что он не сможет порвать, но и не та, что держит его здесь. Совсем не та.

Через несколько дней погода снова испортилась, так что мы по обыкновению сидели в библиотеке, занимаясь кто чем. Ну, точнее, это у других был широкий спектр занятий, а я брался вычерчивать магические формулы. Оказалось, дело это почти медитативное, особенно если втянуться.