Когда настала ночь, преподобный стал на молитву, прося у Бога совета и наставления. И было ему тогда божественное откровение и повеление вернуться на Афон к своей обители, которая его трудами будет возведена на степень полного совершенства и процветания и расширится, так что многие через него получат спасение. Преподобный, приняв такое извещение от Бога, сказал о том Антонию, и они продолжали свой путь пешком, возвращаясь назад.

После многих дней пути у Антония заболели и отекли ноги, стали гореть так, что ему не было никакой возможности дальше идти. Преподобный собрал немного травы, росшей вокруг, растер ее в горсти, приложил к ногам ученика своего и, обложив травяными листьями, обвязал своим платком. Потом, взяв больного за руку, поднял его, и Антоний, разом почувствовав облегчение, произнес: «Слава Тебе, Христе Боже, что Ты облегчил меня от болезни». И продолжал он дальше путь здоровыми, как прежде, ногами.

Брат Феодот, которому преподобный Афанасий дал поручение посетить от себя обитель, придя туда, застал всех в сильном смущении от ухода Афанасия. Поскорбев об этом, он, чувствуя себя плохо в разлуке со своим отцом, отправился обратно на Кипр и искал его повсюду. Наконец, по Божию усмотрению, встретил его на дороге, и, увидев друг друга, они сильно обрадовались. Узнав о смущении в обители вследствие его ухода, преподобный радовался тому, что скоро утолит их скорбь. Он послал Феодота вперед с вестью о своем возвращении, а сам для усиленной молитвы ушел в монастырь, мимо которого они шли. Здесь он исцелил впавшего в безумие инока и, преподав всем наставления, продолжал путь к Афону и скоро достиг своей обители. Когда братия увидела его, ей показалось, что всходит вновь солнце. Они в радости громко воскликнули: «Слава Тебе, Боже!»– и все, подходя к нему, целовали его.

Так снова преподобный стал мирно править обителью…

По прошествии некоторого времени преподобному понадобилось идти к царю по монастырским делам. Когда он прибыл в Царьград, царь, узнав о его приходе, и радовался, и стыдился. Радовался, так как желал его видеть, стыдился же, потому что старец увидит его в царском сане. И потому Никифор встретил Афанасия не как царь, но как обыкновенный человек. Взяв его за руки, он поцеловал его и ввел в свои внутренние палаты. Там с сладостными слезами они беседовали наедине.

Царь сказал:

– Я знаю, отче, что я виновен во всех твоих трудах и скорбях. Я не внял страху Божьему и не исполнил моего обещания. Но, молю тебя, потерпи, ожидая моего покаяния, пока Господь позволит мне исполнить пред Ним мое обещание.

Преподобный поучал его и увещевал его быть боголюбивым, кротким, благочестивым, не гордым, милосердным и напоминал ему о всех добрых делах, приличных христианскому царю, обещая за то будущее воздаяние в жизни вечной.

Преподобный довольно долго пробыл в Царьграде и часто дружески беседовал с царем. Отпуская его, царь дал монастырю все, чего Афанасий просил, и утвердил грамотой, чтобы от богатого острова Лимноса на обитель шла ежегодная дань в 244 золотых, и преподобный вернулся с этой царской милостью к братии.

И стал снова подвизаться, наставляя иноков на путь спасения. Снова ненавистник диавол напал на него со всей своей силой и вооружился на брань против крепкого Христова воина. Об этой борьбе было открыто одному из старцев-подвижников. Он, будучи в духовном экстазе, видел бесовские полки, приближающиеся к горе Афонской. В этих полках один, казавшийся начальником или тысячником, имел страшный и грозный вид, проявлял великую власть и расставлял полки так, что 100 бесов послал обходить всю гору и уловлять иноков, а сам с 900 устремился в лавру Афанасия.