При таком положении не будет возникать трудностей и в правоприменительной деятельности: достаточно будет определить, к какой группе относится преступление, о котором ведется производство.

2. Другим основанием дифференциации является степень сложности дел (М. Л. Якуб), или, по-другому, степень сложности познавательной деятельности по установлению всех обстоятельств дела (М. К. Свиридов). Более точно это основание можно было бы сформулировать как степень сложности установления фактических обстоятельств дела.

Степень сложности установления фактических обстоятельств дела – уголовно-процессуальное основание дифференциации. Оно необходимо постольку, поскольку относительная простота или, напротив, сложность установления истины по делу не всегда связаны со степенью общественной опасности преступления. Это основание как бы «накладывается» на классифицированную уголовным законом по степени общественной опасности систему групп преступлений.

Сама постановка вопроса об относительной простоте или сложности установления фактических обстоятельств по определенным категориям дел у некоторых процессуалистов вызывает негативное отношение. Ими утверждается, что простыми и ясными дела становятся только тогда, когда расследование по ним окончено, и преждевременное их объявление таковыми вряд ли принесет пользу правосудию[242].

Однако речь идет не о конкретных, единичных делах, а о категориях дел, сложность установления фактических обстоятельств по каждой из которых может быть различной[243]. Конечно, конкретное дело может оказаться сложнее, чем другие дела данной категории. Законодательство предусматривает в этом случае необходимость применения более сложного процессуального порядка производства, чем тот, который является обычным для данной категории дел. Так, протокольное досудебное производство может быть заменено дознанием, дознание – предварительным следствием. По делам частного обвинения может проводиться предварительное расследование.

Критерий степени сложности установления фактических обстоятельств учитывается законодателем при решении следующих вопросов: о проведении предварительного расследования в форме дознания либо предварительного следствия; о возможности проведения досудебной подготовки материалов в протокольной форме и замене ее по конкретному делу дознанием или следствием; о возможности по делу частного обвинения провести досудебное производство.

Вряд ли необходимо в качестве самостоятельного уголовно-процессуального основания дифференциации указывать на необходимость (или ее отсутствие) принудительного обеспечения надлежащего поведения обвиняемого и подозреваемого, как это делает М. К. Свиридов. Если в конкретном производстве не применялся механизм процессуального принуждения, это еще не свидетельство дифференциации в том ее понимании, о котором говорится выше. Производство по конкретному делу всегда может оказаться более или менее сложным в сравнении с делами такой же категории. Но это не дифференциация уголовного судопроизводства. Дифференциация предполагает, что по определенным категориям дел заранее установлен в законе более или менее сложный процессуальный порядок.

Если же речь идет о тех случаях, когда процессуальное принуждение необходимо по делу, по которому возможно досудебное протокольное производство, протокольное производство должно быть исключено. Но необходимость применения механизма уголовно-процессуального принуждения в подобных случаях свидетельствует о повышенной сложности дел в сравнении с другими делами данной категории.

И в этих случаях основанием дифференциации служит степень сложности установления фактических обстоятельств дела. Вместе с тем реализация этого основания в правоприменительной деятельности может вызывать трудности. Поэтому в тех случаях, когда допускается переход (по мотивам сложности установления фактических обстоятельств дела) от менее сложного к более сложному виду производства, должны быть сформулированы четкие критерии, которыми и будут руководствоваться работники правоохранительных органов применительно к конкретным случаям.