Еще одним, весьма своеобразным, поводом к возбуждению уголовного дела было непосредственное усмотрение мировым судьей преступных действий, подлежащих преследованию независимо от жалоб частных лиц (ст. 42 устава уголовного судопроизводства). При производстве в общих судебных местах суду не было предоставлено право возбуждать уголовные дела по собственному усмотрению. В юридической литературе отмечалось, что возбуждение дела судьей противоречит началам уголовного процесса, нарушает принцип состязательности. Однако по делам, относящимся к компетенции местных судов, такой повод к возбуждению производства введен был не случайно и следовал из тех отличий в положении мирового суда, что были рассмотрены выше. В самом деле, чрезвычайно важным моментом в деятельности мирового суда является уважение к нему местного населения. Он и предназначен, в частности, для того, чтобы повышать уважение населения к судебной ветви государственной власти. А может ли идти речь об уважении к суду со стороны населения, если в присутствии судьи совершается преступление, а последний как бы остается к нему безучастным, если судья не в состоянии отреагировать на действия, нарушающие общественный порядок и спокойствие, охрана которых вручена ему законом. Исходя из этих оснований законодателем и было сделано изъятие (и совершенно оправданное, как нам представляется) из начала уголовного судопроизводства состязательности.

Другим серьезным отличием суммарного порядка судопроизводства по делам, находящимся в компетенции мировых судей, было практически полное отсутствие досудебного производства. Тогда как для обычной формы ведения процесса характерным было проведение предварительного следствия (отказ от него допускался лишь в исключительных случаях, «если прокурор по доставленным ему сведениям и доказательствам или по самому свойству дела признает возможным предложить суду обвинительный акт, и если суд и со своей стороны не усмотрит надобности в предварительном следствии» (ст. 545 устава уголовного судопроизводства)), а по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, производство предварительного следствия было обязательным без всяких исключений (на основании ст. 544 устава), то по делам, подсудным мировому судье, не предусматривалось проведение ни предварительного следствия, ни дознания. Нормы, содержащиеся в уставе уголовного судопроизводства, позволяли лишь провести в этих случаях «розыскание».

Как уже сказано выше, такое «розыскание» могло производиться местной полицией либо по поручению судьи (см. ст. 47, 52 устава), либо по просьбе потерпевшего (ст. 48 устава), либо по собственной инициативе полиции (по делам, не входящим в перечень дел частного обвинения). Не совсем ясно, что представляло собой такое «розыскание» в уголовно-процессуальном смысле, поскольку закон не поясняет это понятие, не оговаривает, какие действия вправе была производить полиция при подготовке материалов для рассмотрения их мировым судьей. Определенные выводы можно сделать лишь из соотношения норм гл. 2 книги первой устава уголовного судопроизводства: «о порядке начатия дел у мировых судей», с нормами, содержащимися в гл. 1 книги второй того же устава, регламентирующими участие полиции в производстве предварительного следствия. В соответствии с ними полиция вправе была производить дознание, в ходе которого все нужные ей сведения она «собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах» (ст. 254 устава).

Таким образом, розыск выступает здесь как составная часть дознания. Такого же мнения придерживались и ученые. Так, А. А. Квачевский отмечал, что «в своем особенном значении розыск составляет часть дознания, в обширном смысле – один из способов его производства, направленный к обнаружению и указанию скрытого, тайного, преимущественно виновника преступления»