Значительно более четка грань, лежащая в субъективной сфере и определяющая субъекта преступления: субъектом бандитизма является банда, то есть в известной мере сплоченная группа лиц, субъектом разбоя – отдельное лицо или даже несколько лиц, если только между ними нет той субъективной связанности, которая предполагается понятием банды.

Таким образом, путь сопоставления отдельных элементов, характеризующих объективную и субъективную сторону преступления, – наиболее верный путь к размежеванию смежных составов, – следовательно, к обеспечению правильной, отвечающей задачам социалистического правосудия квалификации преступных деяний.

В несколько ином плане разбой близок к убийству с корыстной целью.

Разбой (охватываемый ныне Указом от 4 июня 1947 г.) может проявляться в разных формах. Так, открытое нападение с целью завладения имуществом может сочетаться с угрозой убийства, но может закончиться и действительным убийством. В последнем случае ряд элементов состава сближает разбой с корыстным убийством: в обоих случаях имеет место умысел на убийство и умысел на завладение чужим имуществом; в обоих случаях смерть наступает в результате действий виновного. Самое действие «нападение» также вполне может быть способом совершения корыстного убийства. Тем не менее грань между разбоем и корыстным убийством может быть намечена. При разбое завладение имуществом всегда представляет собой похищение чужого имущества; напротив, при убийстве с корыстной целью переход имущества совершается (или предполагается) формально «легальным» путем – например, получение имущества убитого по наследству. В этом наиболее четко определяется грань, лежащая между разбоем и корыстным убийством.

Процесс конкретизации составов с большой четкостью выступает в весьма важном законодательном акте довоенного времени – Указе Президиума Верховного Совета СССР 10 июля 1940 г.

Уже Уголовный кодекс 1922 г. предусматривал разнородные, наносящие ущерб социалистическому строительству действия должностных лиц, в особенности должностных лиц хозяйственных учреждений и предприятий.

Это были общие постановления об ответственности за халатное отношение к исполнению служебных обязанностей и бесхозяйственность. Названные постановления перешли и в Уголовный кодекс редакции 1926 г. (ст. 111 и 128 УК РСФСР). Тем самым ряд преступных действий должностного лица (внутризаводской брак, выпуск недоброкачественной продукции, необеспечение предприятия сырьем и т. д.) охватывался указанными общими нормами. Так, если выпуск недоброкачественной продукции совершался по неосторожности должностного лица, эти действия могли быть квалифицированы по ст. 128 УК РСФСР; если выпуск недоброкачественной продукции совершался умышленно (без контрреволюционного умысла), он подпадал под действие ст. 109 УК РСФСР, предусматривающей злоупотребление властью. Таким образом, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 июля 1940 г. об уголовной ответственности за выпуск недоброкачественной продукции не образует нового