? Отсюда как будто бы следует, что либо социалистическое право выполняет активно творческую роль, и тогда правовое регулирование включает в себя также способность к преобразованию наличных и созданию новых общественных отношений, либо его действие исчерпывается введением в определенные рамки поведения людей, и тогда, по мнению, С. А. Голунского, оно тождественно правилам уличного движения, а функции государства свелись бы к обязанностям «ночного сторожа»[107]. В действительности, однако, подобной альтернативы не существует – не существует по соображениям, которых явно не учитывают авторы, ее формулирующие.

Прежде всего, как бы велика ни была творческая роль социалистического права, оно вопреки С. А. Голунскому не создает и не преобразует реальных общественных отношений. По совершенно очевидному недоразумению подобное качество приписано и Закону от 31 марта 1958 г. Ясно, что этот Закон сам по себе не реорганизовал машинно-тракторных станций и не осуществил дальнейшего развития колхозного строя, а определил мероприятия (ликвидация МТС, создание на их базе РТС, продажа сельскохозяйственной техники колхозам и др.), которые, будучи проведенными в жизнь, способны обеспечить достижение указанных целей.

Если бы было иначе, если бы закон обладал той чудодейственной силой, которая ему приписывается, оставалось бы только удивляться тому, что мы до сих пор испытываем известные трудности в решении некоторых хозяйственных проблем, а причины таких трудностей следовало бы усматривать в «лености» и «неповоротливости» законодателя, все еще не издавшего нужных законов. Но суть дела в том как раз и состоит, что создают новые и преобразуют старые отношения не законы, а люди – в результате своей повседневной деятельности. Что же касается законов, то они могут стимулировать такую деятельность, и только через ее посредство можно добиваться необходимых и объективно осуществимых социальных преобразований. Между юридическими нормами и практическим эффектом, к которому законодатель стремится, существует не непосредственная, а косвенная связь, в качестве одного из посредствующих звеньев которой выступает поведение людей. В рамках такой связи и должны осуществляться научные поиски разнообразных форм, в которых со всей силой проявляется или способно проявиться творческое начало, заложенное в самой природе социалистического права. Напротив, как только такая связь упускается из виду или тем более сбрасывается со счета, теоретические построения рискуют выродиться в чистейшую утопию, а возведенная в ранг научной доктрины и становящаяся поэтому «руководством к действию» утопия оказывается слишком опасной для практики, чтобы можно было проходить мимо нее со спокойным равнодушием.

Таким образом, первая часть упоминавшейся выше альтернативы отпадает сама собой: нормы социалистического права, бесспорно, призваны к выполнению творческой роли, которая, однако, выражается не в создании или преобразовании реальных общественных отношений, а в стимулировании поведения людей, единственно способных обеспечить наступление таких социально значимых результатов. Но не более обоснованной представляется и вторая часть той же альтернативы если правовое регулирование сводится только к установлению определенных границ поведения людей, к его известному упорядочению, право лишается каких бы то ни было творческих элементов и ограничивается простой фиксацией социальных явлений, существовавших до и независимо от него.

Правовое регулирование поведения людей, понимаемое как определенное целенаправленное упорядочение последнего, если его рассматривать в наиболее общем виде, осуществляется путем включения в юридические нормы тех или иных дозволений и запретов. Но при установлении любой новой юридической нормы можно разрешить совершение действий, ранее запрещенных, что повлечет за собой установление отношений, отсутствовавших в прошлом, либо запретить совершение действий, ранее дозволенных, в целях обеспечения ликвидации некоторых из числа существующих отношений. Из этого следует, что правовое регулирование как упорядочение поведения, понимаемое в разъясненном смысле, ни в какой мере не устраняет активного влияния права на реальные жизненные явления, если при этом учитывать, что объектом непосредственного правового воздействия становятся человеческие поступки, лишь вследствие совершения или воздержания от совершения которых наступает определенный объективированный социальный результат, более того, правовое регулирование в таком понимании раскрывает свое содержание в качестве активного фактора в любой, а не только в социалистической системе права, поскольку дозволение и запрет представляют собой всеобщие формы правового воздействия на человеческое поведение. Право активно уже потому, что «правовые нормы являются одной из форм политики, проводимой государством (господствующим классом) и диктуемой экономическим строем данного общества»