Обращаясь к анализу субъектной характеристики обязательственных правоотношений, мы должны иметь в виду, что принцип всеобщей охраны отнюдь не составляет отличительной особенности вещных прав, поскольку «и личное, обязательственное право требования, принадлежащее кредитору по отношению к должнику, обязан «признавать» и «уважать» не только сам должник, но, без сомнения, «все прочие лица»; обязанность «признавать», «уважать», «не нарушать», «соблюдать» и т. д. – это «общий родовой признак всякого правоотношения уже как общественного отношения, независимо от того, будет ли оно, по своей структуре, абсолютным или относительным, вещным или обязательственным»[182].

Если в результате установления обязательственных отношений происходит перенесение на другое лицо права собственности, как это, например, имеет место при заключении договоров купли-продажи, мены, дарения, или перенесение только отдельных вещных правомочий (владения и пользования), как это, например, имеет место при заключении договоров ссуды или имущественного найма, то принцип всеобщей защиты обязательственных прав во всех этих случаях вытекает непосредственно из того факта, что они порождают известные вещно-правовые последствия. Но и тогда, когда управомоченный приобретает обязательственные права, не обладающие вещными элементами, как это, например, имеет место при возникновении обязательств из причинения вреда, из неосновательного обогащения или вследствие включения в завещание условия о легате, его правомочия нуждаются во всеобщей защите потому, что их осуществлению может воспрепятствовать не только непосредственно обязанная сторона, как думают сторонники традиционной точки зрения, но и любое третье лицо, не связанное с управомоченным обязательственным отношением.

Закон должен поэтому запретить третьим лицам совершать действия, препятствующие осуществлению прав и обязанностей сторонами в обязательстве или способствующие их уклонению от выполнения своих обязанностей.

Обязательственные права приобретают, далее, значение для третьих лиц не только в силу принципа их всеобщей защиты, но также вследствие так называемого отраженного действия, которое они оказывают на права и правовые возможности третьих лиц.

Отраженное действие обязательственных прав, обладающих вещными элементами, является непосредственным результатом права следования, которое зачастую устанавливается законом expressis verbis. Так, ст. 169 ГК РСФСР гласит: «При передаче права собственности на имущество от наймодателя к другому лицу, договор найма сохраняет силу для нового собственника». Это означает, что с любым третьим лицом, которое приобретает право собственности на сданное в наем имущество, наниматель может вступить в конкретное правоотношение, а, следовательно, договор имущественного найма, связывающий нанимателя с определенным контрагентом, наймодателем, вместе с тем многочисленными невидимыми нитями связывает его и со всеми третьими лицами, перед которыми его права охраняются и определенные представители которых при известных обстоятельствах могут стать его контрагентами и должны поэтому считаться с принадлежащим ему правом. Но и тогда, когда обязательственные права не обладают вещными элементами, они потому оказывают отраженное действие на правовые возможности третьих лиц, что их осуществление может способствовать или препятствовать осуществлению прав, носителями которых последние являются. Достаточно указать хотя бы на то взаимное отраженное действие, которое оказывают друг на друга права нескольких кредиторов, находящихся в отношениях с одним и тем же должником, в условиях, когда имущество последнего оказывается недостаточным для покрытия обращенных к нему претензий.