Конечно, термин «объект» в такой степени привычен для обозначения вещей, в связи с которыми устанавливаются соответствующие гражданские правоотношения, что изменение терминологии может натолкнуться на серьезные технические затруднения. Однако это ни в какой мере не должно препятствовать правильному научному освещению понятия объекта, и если бы было установлено единообразие взглядов на существо вопроса, то при этом условии чисто терминологические трудности могли бы быть легко преодолены. Возможно, этот вопрос был бы разрешен аналогично тому, как его решает в соответствии со своими задачами наука уголовного права, различающая «объект преступления» и «предмет преступления»[157], возможно, он мог бы получить и иное разрешение. Но ясно во всяком случае одно, что если даже в науке уголовного права, имеющей дело с объектами преступных действий, из их числа исключаются вещи, ибо они не претерпевают на себе никакого воздействия со стороны преступного деяния, то тем более в гражданском праве, имеющем дело с объектами прав, нельзя относить к их числу вещи, которые не способны реагировать на действие, оказываемое правом. К реагированию на это действие способно только поведение, только оно, следовательно, и является объектом гражданских прав.

Субъектный состав гражданских правоотношений обычно служит в цивилистической теории решающим критерием разграничения так называемых абсолютных и относительных гражданских прав. Как известно, это разграничение строится сообразно с тем, как количественно определяются пассивные или обязанные субъекты различных видов гражданских правоотношений: права признаются относительными или абсолютными в зависимости от того, возлагается ли обязанность по их соблюдению на определенных субъектов или на неопределенную группу лиц. На основе этого общего критерия вещные права обычно включают в разряд абсолютных, а обязательственные – в разряд относительных прав. Соответствующей классификации подвергаются также и другие гражданские права. Однако существенный интерес представляет прежде всего то обстоятельство, что именно вещные и обязательственные права включаются в различные рубрики классификации гражданских прав по их абсолютному и относительному действию. Этот признак, разумеется, не может служить решающим основанием для разграничения институтов вещного и обязательственного права, но, являясь в высшей степени важным для характеристики этих институтов, он может быть также использован для установления сущностного различия между ними[158]. Поэтому мы считаем целесообразным ограничить рассмотрение проблемы субъектного состава гражданских правоотношений вопросом об абсолютных и относительных правах, в той мере, в какой эта классификация совпадает с делением гражданских прав на права вещные и обязательственные.

Можно указать на два основных направления, наметившихся в буржуазной цивилистической теории при разработке вопроса о характере, содержании и субъектном составе вещных и обязательственных правоотношений.

Согласно первому, в свое время господствующему, но и поныне обладающему большим удельным весом в буржуазной юриспруденции, воззрению, вещное право есть отношение человека к вещи, юридически закрепляющее его господство над вещью, тогда как обязательственное право есть отношение между людьми, отношение, по крайней мере, между двумя лицами, выступающими в нем в качестве носителей прав и обязанностей. Следовательно, если обязательственное отношение является правоотношением между двумя или несколькими лицами, то в отношениях вещного права налицо только один субъект прав, сам управомоченный, которому противостоит вещь как предмет его господства или власти.