• вытекающее из этого самоограничение власти и одновременно повышение ответственности управленческих центров и структур за принимаемые решения, что должно быть основано на более строгом подходе к легитимации применения уголовного права;

• пересмотр взглядов на ценность человека как субъекта длительного и разнообразного действия и тех благ, которым они реально или возможно причиняют вред; соответственно взвешивание ресурсов сохранения личности и ресурсов ее исправления, чаще всего мнимого или дающего противоположные результаты.

Все эти направления не являются новыми в их абстрактном понимании. Но на основе их конкретизации и адаптации к социальным переменам следует развивать рациональную парадигму уголовного права, включающую в себя: обязательность материальной и правовой легитимации уголовно-правовых решений; постоянный анализ уголовного правотворчества по социальным и экономическим критериям «издержки-выгоды», распространяя его и, например, на демографические процессы; осознание ответственности публичной власти за действие уголовного закона; устранение агрессивности по отношению к своим согражданам.

На юридико-техническом уровне это, в частности, должно означать: отказ от института рецидива; возвращение к поглощению наказания и прежним максимальным срокам лишения свободы; введение «дедушкиной оговорки», т. е. недопущение внезапного усиления уголовного закона, и пр.

Известно, что по широкому кругу вопросов, к ним относящихся, высказывались философы, рассматривающие гносеологические проблемы, экзистенциальные ситуации, ценности бытия; правоведы и социологи, управленцы, анализировавшие состояния переносимости различных волевых воздействий, их ожидаемых и неожиданных последствий, управляемости социальных процессов; экономисты, стремящиеся выявить экономическую составляющую уголовного права и экономические последствия применения уголовного закона.

Но проблема в том, какие суждения, что именно принято за основания действия, вне которого и без которого уголовное право не существует. Излишний активизм в данной сфере – это избыточная репрессия. Избыточная репрессия – это безумная растрата социальных ресурсов и ухудшение жизни общества.

Собственно на уровне высокой абстракции эти тезисы вряд ли вызовут возражения и вряд ли вообще покажутся значимыми. Действительный смысл уяснения меняющейся парадигмы заключается:

а) в отборе более или менее согласованных или высказанных на одном языке суждений;

б) в определении меры и значения составляющих парадигмы, в выборе ее элементов;

в) в определении ее нормативности.

В советской юридической литературе уделено большое внимание анализу границ и содержания уголовной политики. Важную роль в этом сыграл П. С. Дагель. Он исследовал социальную обусловленность уголовной политики, выделил ее основные направления. Чрезвычайно плодотворной явилась постановка вопроса о научных основах уголовной политики. В работах П. С. Дагеля, как и других советских правоведов, показано, что советская уголовная политика основывается на подлинно научном мировоззрении. Она формируется как результат усилий многих людей, принимающих коллективные и индивидуальные решения различного масштаба и проводящих их в жизнь.

Социальные потребности и научная логика определяют в этой связи необходимость поиска таких средств разработки и осуществления уголовной политики, которые соответствовали бы целям и методам, были бы потенциально регулятивными, «технологичными», т. е. реально применимыми, без излишних ресурсных затрат обеспечивали бы скоординированное участие в разработке и реализации соответствующих мероприятий максимально широкого круга участников. Эта задача привлекает внимание к такому феномену общественного сознания, как социально-правовое мышление.