Так, органами следствия несовершеннолетнему Бабушанову было предъявлено обвинение в совершении изнасилования малолетней с угрозой убийством. Данные действия следователем были квалифицированны по ч. 4 ст. 117 УК РСФСР.

Судебной коллегией по уголовным делам Смоленского областного суда установлено, что Бабушановым совершено покушение на изнасилование, предусмотренное ст. 30, п. «в» ч. 3 ст. 131 УК РФ, но подросток от уголовной ответственности на основании ч. 3 ст. 20 УК РФ был освобожден. Однако прокурор в частном протесте поставил вопрос об отмене определения в связи с неправильной квалификацией судом действий Бабушанова, а также необоснованным освобождением его от уголовной ответственности. Сославшись на материалы уголовного дела, государственный обвинитель утверждал, что, по его мнению, Бабушанов совершил оконченное преступление, предусмотренное п. «в» ч. 3 ст. 131 УК РФ, сам обвиняемый достиг 14-летнего возраста, а по заключению эксперта-психиатра является вменяемым, что не вызывает сомнений.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 февраля 1998 года, в свою очередь, протест прокурора оставила без удовлетворения, справедливо указав на его полную необъективность и несостоятельность доводов, обосновываемых в нем.

При этом Судебная коллегия совершенно справедливо не согласилась с доводами прокурора о привлечении Бабушанова к уголовной ответственности за изнасилование, которые не подтверждены в этой части заключением судебно-медицинской экспертизы о совершении насильственного полового акта с потерпевшей. Кроме того, по заключению экспертов, проводивших стационарную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, у несовершеннолетнего обнаружены признаки врожденного умственного недоразвития в форме олигофрении в легкой степени дебильности с эмоционально-волевыми нарушениями.

В результате личностных особенностей его развития и поведения Бабушанов не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность совершенных им противоправных действий, а также руководить ими. Из материалов уголовного дела усматривается и такое обстоятельство, что Бабушанов по своему умственному развитию значительно отставал от своих сверстников, т. е., обучаясь в школе, он не научился писать и считать.

С учетом указанных и других данных материалов дела, суд обоснованно пришел к выводу, что Бабушанов по своему психическому развитию не соответствует 14-летнему возрасту и на основании ч. 3 ст. 20 УК РФ правильно освободил его от уголовной ответственности.[237]

Таким образом, в настоящее время, в связи с новым положением в уголовном законе (ч. 3 ст. 20 УК РФ), вряд ли можно говорить о четко налаженной в стране системе и организации проведения экспертиз с несовершеннолетними лицами, совершившими преступления, у которых имеет место отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством, а также о безошибочных решениях в судебно-следственной практике работников суда, прокуратуры и следствия. Вместе с тем сама законодательная формулировка (ч. 3 ст. 20) требует конкретизации и уточнения, а также комплексного подхода в изучении этого психического состояния как в теории, так и на практике.

В связи с этим и на основании вышеизложенного, а также в целях конкретизации формулы уголовного закона (ч. 3 ст. 20 УК РФ) и его эффективности на концептуальном и законодательном уровнях представляется целесообразным предложить следующие рекомендации.

Для более четкого отграничения положений, зафиксированных в ч. 3 ст. 20 и ч. 1 ст. 22 УК РФ, следует выделить в Уголовном кодексе самостоятельную норму – ст. 20