Все указанные выше последствия частноправовой автономии сводятся к праву сторон распоряжаться: 1) объектом процесса, т.е. теми требованиями, которые заявлены относительно данного права (res in judicium deducta), и 2) процессуальными средствами защиты или нападения (Angriffs- und Vertheidigungsmittel). Применительно к этому следует разичать в принципе диспозитивности материальную и формальную диспозитивность.

Принцип диспозитивности относится к числу безусловных и непреложных принципов гражданского процесса не потому, впрочем, чтобы он не мог быть нарушен законодателем, а потому, что нарушения его, даже если бы они были сделаны в законе, не могли бы иметь практического значения. Хотя можно приказать судам начинать и продолжать производство по гражданским делам независимо от желания сторон, но нельзя заставить сторону воспользоваться плодами своей победы в процессе: после выигрыша дела истец вправе отказаться от того, что ему присуждено, поскольку пользуется автономией в сфере своих частных отношений, следовательно, в конечном счете возбуждение и ведение дела помимо его воли были бы безрезультатными.

III. Но безусловность принципа диспозитивности не означает его беспредельность. Во-первых, право сторон на распоряжение предметом процесса, вытекающее из частноправовой автономии, не может выходить за ее рамки. Поэтому если относительно какого-либо права автономия ограничена, если управомоченное лицо стеснено в распоряжении своим правом в гражданском обороте, то оно не может распоряжаться им также и в процессе. Например, если владелец заповедного имения лишен права распорядиться им в порядке продажи или дарения, то, ведя против кого-нибудь процесс об этом имении, он не может признать его продажу противной стороне и не может заключить мирового соглашения с условием, что ответчик получит имение в собственность, заплатив истцу определенную денежную сумму. Такого рода признание и мировое соглашение суд признает недействительными.

Во-вторых, каждая сторона может осуществлять принадлежащее ей право распоряжения спорными объектами в процессе, но не нарушая при этом прав другой стороны. Например, от истца зависит определение предмета своего требования, но после определения его в исковом заявлении это требование нельзя увеличивать или существенно изменять, поскольку ответчик не будет иметь возможности подготовиться к защите, кроме случаев, когда закон позволит ответчику потребовать отсрочки заседания.

I. Гражданский процесс отличается от других форм применения правовых норм тем, что в нем принимают участие две стороны с противоположными интересами. Иные органы власти обычно имеют дело только с одним заинтересованным лицом, как, например, казенная палата – с плательщиком налога, воинское присутствие – с призванным в армию и т.п.; так же и суды в неисковом производстве – с заявителем. Зато исковой процесс – двусторонний: в нем перед судом выступают истец, стремящийся к признанию своего требования, и ответчик, который старается это требование отклонить. Поскольку государство совершенно не заинтересовано в том, кто из них победит, и должно только позаботиться о том, чтобы победил тот, кто прав, то обеим сторонам должны быть предоставлены одинаковые права в процессе. На этом основывается принцип равноправия сторон. Этот принцип сводится к двум положениям: 1) суд не может принять решение, не выслушав противной стороны (audiatur et altera pars), или, точнее говоря, без вызова ответчика и предоставления ему возможности защититься от обвинений, ибо поскольку ответчик не желает давать объяснений и не хочет защищаться, нет смысла принуждать его к этому – ему также предоставляется автономия в сфере частноправовых отношений; 2) каждой стороне должны быть предоставлены одинаковые процессуальные средства борьбы и дана одинаковая возможность ими пользоваться: истцу не может быть разрешено то, что запрещено ответчику, и наоборот (