– Правильно. А мне – двенадцать. Я угощал тебя малиной. И ты её с удовольствием уплетала за обе щёки.

– Не помню. (Прозвучало как: «Отвяжись!»)

Валера не выдержал и вмешался:

– Это же Сева, сын Павла Николаевича. Он не был тут пятнадцать лет.

– И где же его носило? – девица задала вопрос в третьем лице, поскольку не знала, как в таких случаях нужно обращаться к человеку: на ты или на вы.

– По берегам пустынных волн. От Крыма до Курил, – ответил сам Всеволод.

– Надеюсь, не на велосипеде.

«А ты язва! – подумал Ильин про себя. – И не очень-то здесь большие шансы, видать, у нашего друга».

– Между прочим, он оканчивает аспирантуру и уже женат, – сказал зачем-то Валера.

– Совершенно верно, – подтвердил Сева. – Посему на руку и сердце не претендую.

– Можешь дальше не объяснять: я прекрасно знаю, на что претендуют женатые мужчины, – избрала наконец форму обращения Лена.

Всеволод успел присмотреться к ней. На секс-бомбу не тянет, но что-то пикантное явно есть. Задиристость в поведении вполне соответствует фигуре: элегантной, спортивной, с длинными тонкими ногами и средних размеров бюстом (оценить его объективно оказалось проще в одежде). Короткая стрижка обрамляла волевое лицо с живыми, постоянно вращающимися глазами. Картину немного портил рот, довольно большой и чрезмерно чувственный. Обычно мужчины боятся такого: он олицетворяет способность проглотить кого угодно с потрохами. Но чтобы подобный женский тип вызвал вожделение, достаточно хотя бы малейшего проявления интеллекта с её стороны. Тут, судя по готовым репризам, он бил фонтаном остроумия, как из целой команды почившего КВН.

Разобраться в их отношениях с Валерой в коротком обмене репликами через забор было делом бесполезным. Но, на первый взгляд, вырисовывался вполне банальный расклад: он распускает павлиньи пёрышки, а она, орлица, норовит клюнуть при первой же возможности.

Такая расстановка сил вселяет оптимизм. Надо попытать счастья. Но как?

Ход вроде бы за ним. Не тратить же его на перепалку с новоявленной Катариной. Надо срочно сменить пластинку. И собеседника:

– А ты пригласил свою подругу отправиться с нами в путешествие?

– Да разве она согласится, – сокрушённо ответил привыкший к отказам ухажёр.

– Что ещё за путешествие?

Кажется, рыбка клюёт! Однако играть надо по её правилам:

– Мы собираемся завтра съездить на велосипедах к Чёрному морю и вечером вернуться.

– Если в Сочи или Ялту, я ещё подумаю. В Анапу и «Артек» можете не стараться: уже не девочка.

– Мы собираемся в Варну, на Золотые Пески.

– Увы, у меня кончилась виза.

– Визу я беру на себя.

Ага, попалась! На каждую Катарину есть свой Петруччо.

– Хорошо, но при условии, что мне на себя брать ничего не придётся. Толстокожий Валера истолковал ответ на бытовой лад:

– Конечно, Леночка. Твоё дело только крутить педали своими восхитительными ножками. Мы и накормим, и напоим, и техническое обслуживание обеспечим.

– Значит, на юг?

– На север, – глубоко вздохнув, ответил Валера.

– Ладно. Но не завтра, а послезавтра. Завтра не могу.

– Хорошо, – согласился приятель сразу за двоих. – Отъезд в девять ноль-ноль от моего дома.

Мог бы и спросить! Впрочем, какая разница: днём раньше, днём позже… Главное, что втроём.

– Нет, от моего, – поставила точку Лена.

За очередным завтраком Эмма Леопольдовна попросила помочь ей разобрать чердак:

– Павлу Николаевичу туда уже не забраться, а мне одной тяжело ворочать накопившиеся годами залежи.

Всеволод сразу догадался, что эта просьба тоже имеет двойной смысл. И не ошибся.

– Молодая хозяйка, с которой, я надеюсь, вы меня скоро познакомите, может не придать значения ценности и назначению некоторых предметов и совершить непоправимую ошибку. Новая метла не просто метёт по-новому – она имеет обыкновение выметать вместе с лишним и нужное, – начала издалека Эмма Леопольдовна. – Давайте вместе на трезвую голову устроим ревизию этого склада.