Самурин усмехнулся и небрежно заметил:

– Я бы некоторым молодым специалистам посоветовал воздержаться от критики старших товарищей.

– Это очень хорошо, товарищи, – Привалко хлопнул в ладоши, – что мы год начинаем с ревизии прошлых дел. И надеюсь, что критика друг друга не повлияет на наши тёплые дружеские отношения в коллективе. И слушая вас, я всё больше задумываюсь и прихожу к выводу о реальном существовании человека в плаще. Поднимите старые дела, отказные материалы прошлых лет, которые выходят за рамки обычных, и проанализируйте их на предмет, есть ли какая связь между ними в виде общего эпизода, человека и так далее и тому подобное.

– Сделаем, Александр Дмитриевич, – Самурин снова усмехнулся и доброжелательно посмотрел на Кронова, – этот энтузиаст по поиску привидения и меня заразил своим энтузиазмом.

– Вот и договорились, но не забывайте о текущих и запланированных делах, – Привалко открыл сейф и достал оттуда папку с планом работы на первый квартал.

Помощник прокурора, который сидел напротив сейфа, заглянул туда и на пару секунд застыл в удивлении. Прокурор это заметил и произнёс:

– Пока все свободны. Но вы, Виктор Васильевич, зайдите ко мне минут через десять, чтобы обсудить ваши предстоящие судебные дела.

Десять минут для Кронова показались вечностью. Вернувшись в кабинет прокурора, Виктор снова застыл со слегка расширенными глазами, в которых мелькали и удивление, и любопытство. Привалко усмехнулся и произнёс:

– Я тоже человек и ничто человеческое мне не чуждо, – симпатичный мужчина открыл сейф и достал оттуда простынь с пятнами крови, – это следы любви.

– Извините, Александр Дмитриевич, а пошутить можно?

– Попробуй.

– Может, у вас в сейфе есть и плащ, и голубые сапоги?

– Вынужден вас разочаровать – чего нет, того нет. Так что меня можете исключить из списка подозреваемых.

– Тогда, если не секрет, что означает эта вещь?

– Чтобы сузить ваши глаза и исключить разные домыслы, вынужден рассказать правду и сделаю это даже с радостью. С кем-то в этой жизни надо делиться и своими личными тайнами, иначе жизнь блекнет, – Привалко с какой-то щепетильной нежностью положил простынь обратно в сейф, – это произошло в прошлом году. Мы сначала просто обратили друг на друга внимание. Консультировались друг у друга по служебным делам. Как-то я дотронулся до её руки. И по нашим телам пробежала дрожь. В тот день, в субботу, я пришёл на работу для завершения начатого дела. Она по субботам работала и поднялась ко мне в кабинет. В прокуратуре никого не было. Люда попросила меня освободить стол, после чего достала из сумки простынь и застелила ею место для любви. А потом она шептала слова любви, я тоже шептал. И вот теперь в сейфе я храню следы нашей страсти. Люда была девушкой, а на моём столе стала женщиной. Совсем скоро наш нотариус Люда Корзаева покинет нас в связи с повышением. Я помог ей выбраться из этой глуши. Она достойна лучшего места, чтобы там ещё создать и нормальную семью.

– От вашего рассказа меня тоже в дрожь кинуло, – Виктор вздохнул, – я даже вам позавидовал в хорошем смысле этого слова. Я тоже небезгрешен. Хоть и люблю свою Варю, но при виде красивых женщин представляю их в своих объятиях и ловлю себя на мысли, что мог бы переступить через черту верности.

– Очевидно, такова сущность большинства мужчин, тем более, когда инициатором греха является прекрасная соблазнительница, – прокурор тоже вздохнул, – ну а в наших местах у людей к запретной любви отношение более лояльное, чем в других регионах. Возможно, сказывается оторванность, удалённость от цивилизации и специфическая атмосфера в обществе и в самом пространстве в связи с близостью зоны отчуждения, – Привалко усмехнулся, – ну а вам кто уже глянулся из местных красавиц?