По расчетам Б. Ц. Урланиса, в Первой мировой войне Россия потеряла убитыми 1,8 млн человек. В Гражданскую войну, согласно Ю. А. Полякову, погибло 2,5 млн человек. Потери Советской армии во Второй мировой войне оцениваются в 8,6 млн человек[14]. Эти цифры относятся только к потерям военнослужащих в ходе боевых операций. Общие демографические потери, связанные как с войнами, так и с социальными потрясениями, были существенно выше. Причем здесь следует выделять как прямые потери, так и косвенные – из-за снижения рождаемости. Прямые демографические потери СССР во Второй мировой войне оцениваются в настоящее время в 25 млн человек, т. е. почти в три раза выше, чем непосредственно в боевых действиях[15].

Искусственно организованный голод в 1932–1933 гг. унес 9,5 млн жизней. Это была месть Сталина крестьянству, не желавшему «великого перелома» в деревне.

По сведениям, которые приводит шведский политик Пер Альмарк в книге «Открытая рана» со ссылкой на исследования американского профессора Рудольфа Руммеля, посвятившего всю жизнь сбору данных о массовых репрессиях в СССР в 1917–1987 гг. в мирное время было истреблено 62 млн человек[16]. Несколько миллионов спаслись бегством в эмиграции или отказались возвращаться в Россию после немецкого плена (так называемые «перемещенные лица»). Да и начиная с 1990 г., уже при перестройке и реформах, из «свободной России» ежегодно стабильно уезжает по 100 тыс. человек[17].

О демографических процессах в очередной раз реформируемой России разговор особый.

Ожидаемая продолжительность жизни населения России составляла в 1991 г. 69,02 года, а уже в 1995 г. – 64,61 года. Для мужчин соответствующие цифры составили 63,45 и 58,22 года[18]. Наибольший «вклад» в столь впечатляюще быстрое падение ожидаемой продолжительности жизни внесли мужчины в возрасте от 30 до 60 лет, причем с 1993 г. на первое место вышли старшие трудоспособные возраста – после 45 лет[19]. Вот он, разящий, беспощадный удар шоковой терапии, вполне в большевистских традициях. По данным Управления статистики населения Госкомстата РФ, только за два года (1993–1994 гг.) количество самоубийств увеличилось на 36 %. Свыше 80 % самоубийств приходится на мужчин. Причем лишь 20 % из них уходят из жизни в пенсионном возрасте. А в целом количество самоубийств среди мужчин в России в 3–4 раза больше, чем в Японии и США[20]. Среди молодежи призывного возраста за последние пять лет увеличилось число наркоманов и токсикоманов более чем в шесть раз, алкоголиков – в три раза[21].

Так что эксперименты над живым «человеческим материалом» продолжаются, вот только «материала» становится все меньше и меньше.

Проводимые исследования по расчету гипотетической численности населения России в XX в. и сопоставление их с фактическими показателями дают удручающую и трагическую картину. Конечно, различные специалисты приводят разные оценки. Но колеблются они от самой осторожной (принадлежащей А. Г. Вишневскому), по которой совокупные демографические потери составляют 121,3 млн человек к 1995 г.[22], до 320 млн человек. Даже если тяготеть к минимальным оценкам, то на каждого живущего ныне россиянина (а их около 148 млн) приходится одна тень человека, который был бы нашим сверстником. По моим оценкам, в границах нынешней России к началу XX в. проживало 5,9 % населения мира, сейчас – 2,4 % жителей планеты.

Такова людоедская цена политическим амбициям деятелей, возглавлявших Россию на протяжении последнего столетия, неоднократно повторявших, что их цель – величие страны, благоденствие ее граждан. Могут возразить, что не всех своих граждан убивали, гноили в тюрьмах, изгоняли из страны, морили голодом российские власти. Были и нашествия иностранных держав. На это отвечу: существует множество исторических свидетельств, что разумная дипломатия российской правящей элиты могла предотвратить обрушившиеся на страну войны и, уж во всяком случае, обеспечить принципиально лучшую готовность России к военным действиям, лучшую координацию с союзниками.