После этого нас с Яшкой разлучили…

Хомяка отдали моей однокласснице, которая жила неподалеку. От нее он переехал к ее взрослой сестре, и там вроде бы прижился.

Не знаю, кто из нас расстроился от расставания с ним больше всех – я, Владик или мой кот.

Последний немного утешился килькой и тем, что дверь в ванную комнату закрывать перестали, чтобы он мог в любой момент проверить, не вернулся ли Яшка.

А Владика решила утешить я – ответным подарком.

Я знала, что больше всего на свете он любит конфеты, выведала в школе дату его рождения – 19 января и начала подготовку.

Больше двух месяцев все конфеты, которые мне давали родители, я не съедала, а прятала, и к назначенному сроку накопила огромный мешок сладостей. Это было нелегко, поверьте.

В последний момент моя затея чуть не провалилась – клад обнаружила сестра, у которой на этот счет был особый нюх. Пришлось с ней щедро поделиться.

За несколько дней до именин мой одноклассник вдруг заболел и перестал ходить в школу.

Не пришел он и девятнадцатого…

Сдаваться я не собиралась, и после уроков отправилась к нему домой.

Сумку с конфетами я оставила у дверей квартиры, сверху положив лист бумаги с написанными огромными буквами словами: «Владяну от одноклассников»

Позвонив в дверь, я умчалась метровыми прыжками вниз по лестнице, и бежала так до самого дома, как будто Владик, увидев мешок с конфетами, бросился бы меня догонять.

Ему было совсем не до этого.

Он не стал разбираться в происхождении подарка и на радостях умудрился съесть все конфеты разом еще до прихода родителей с работы…

Бедолаге стало так плохо, что пришлось вызывать «Скорую помощь» и везти именинника в больницу. Я была в шоке от этих новостей, и с ужасом думала о том, что могло случиться, если бы сестра не уменьшила размеры моей щедрости.

После срочного созыва родительского собрания папа вернулся задумчивым и молча похлопал меня по плечу.

Я поняла это как «Держись, дочка, будет нелегко».

Конечно, меня разоблачили и решили, что я «втюрилась» во Владика по уши, а про Яшку никто и не вспомнил.

Объяснять что-то одноклассникам было бессмысленно – мне все равно никто бы не поверил. Когда Владик наконец выздоровел и вернулся на занятия, над нами потешался весь класс. Я сгорала от стыда и на уроках не могла повернуть голову назад, боясь встретиться с ним взглядом, Владик по возможности старался меня избегать.

Однажды он прислал мне записку, в которой миллиметровыми буковками было написано: «Я буду с тобой дружить после того, как сдам на первый разряд по лыжам. В.»

Пока я читала, меня, о горе, вызвали к доске. Я вышла, повернулась, увидела покрасневшего до стадии переспелого томата и залезающего под парту Владика и молча вылетела в коридор. Так в моем дневнике появилась первая «двойка».

Это было уже чересчур, я психанула, подскочила к нему на перемене и громко заявила, что в деревне у меня есть друг и после школы я выйду за него замуж.

Наверное, я несколько переборщила, но это сработало.

Одноклассницы посмотрели на меня с любопытством, а Владик страшно обрадовался, что ему не придется со мной дружить.

Я наконец сообщила ему, что мой подарок был благодарностью за хомячка, и я не хотела, чтоб так вышло, а он ответил, что его хомячиха вывела еще детенышей, и он мне может подарить другого хомячка, если я уговорю родителей.

На всякий случай я поинтересовалась у мамы и папы на этот счет, но они были непреклонны.

Мы с Владиком еще несколько лет регулярно интересовались Яшкиной судьбой, на что получали неизменный ответ: «жив, здоров, передает привет», пока однажды Владик мне не поведал, что у него не то что Яшкины дети, но и внуки уже почили с миром, потому что хомячий век короткий, и наш пушистый друг никак не может быть «жив, здоров», и уж тем более передавать нам привет.