Если бы он белым оставался.
Если бы невзгоды и нужда
Смолоду на шее не висели,
Каждый безбоязненно тогда
Смог бы проповедовать веселье.
Но веселье в злачных кабаках
Невысоко голову держало.
И лежала русская держава —
Вся и сплошь в Иванах-дураках…
Полночный снегопад
Видимо-невидимо, слыхано-неслыхано —
Валит снег на улицы города Москвы,
И поземка поздняя вяжет, будто лыками,
Будто на ночь путает по ногам мосты.
Вся Москва как в озеро тихое опущена,
Снег летит-слетается на фонарный свет,
Осеняет вечностью бронзового Пушкина,
Может быть, о нянюшке думает поэт.
В эту пору снежную поневоле вспомнится
Про житье в бревенчатых четырех стенах,
Утренние запахи в запустелой горнице,
Веники окладистые в продувных сенях.
Но как в полночь зимнюю выпадет погодушка,
Заровняет впадины, кочки и углы,—
Что Москва-боярыня, что деревня-вдовушка —
И в речах рассыпчаты, и лицом белы.
Если б я знахарствовал красоте во здравицу,
Если б тайну вечности знал я наизусть,
Я Москву оставил бы спящею красавицей,
Положив ей в голову пуховую Русь.
Пусть такое нравится далеко не всякому,
А житье хреновое в сущности у всех,
Что в селе, что в городе – всюду одинаково
Валит по пословице на голову снег.
Чистые четверти
1
Снова конец ненастьям,
Свадьбам седой пурги.
Мне отпускают счастье
Чистые четверги.
Мало я в жизни делал,
В мыслях не утаю.
Счастлив, что зла не ведал
В яблоневом краю.
Были такие встречи —
Чудные, впопыхах!..
И отражался вечер
В бархатных лопухах.
Помню ресниц небрежность,
Теплый упрек руки…
Мне подарили нежность
Чистые четверги.
Май отворил калитку
Синей весне степей,
Я припадал к напитку
Вольных ее речей.
Солнце на крыше кликал,
Руки тянул к лучу,
С первым скворцом линдикал
Пляшущему ручью.
В жизни один есть выбор —
Родину береги!..
Светлое вам спасибо,
Чистые четверги.
2
Роса рябая на крыльцо
Легла, ознобная и спорая.
И красноблещущим яйцом
Снеслась заря золотоперая.
Я снова в чистом четверге
На светлом празднестве перуновом,
Как дикий селезень в реке,
Омылся влагою полудовой,
Чтоб каждый день и круглый год —
Не суета и не прикованность —
Брала в бурливый оборот
Меня воинственная молодость.
Чтоб мне не плакалось в пурге,
А в сушь не парилось колодиной!
Я снова в чистом четверге
Любуюсь утреннею родиной.
Она меня, чтоб пуще рос,
Чтоб рано душу не разбаловал,
В ребячий праздник вербохлест
Порола веткой красноталовой.
Я жил, случалось, налегке,
Но никогда не плавал в подлостях.
И снова в чистом четверге,
И снова чист душой и в помыслах.
Пускай в любви не взял я верх,
Печаль годами перемелется.
А после дождика в четверг
Любовь, быть может, переменится.
Сподоблюсь селезню в реке,
Траве и облаку лобастому.
Я снова в чистом четверге
Земле и небу благодарствую!
«Не занимать ума и силы…»
Не занимать ума и силы,
Не зрить разбег чужой судьбы,
Занять бы горести осины,
Занять бы робости вербы.
Чтоб ради шелеста простого,
Захороня навеки злость,
Взамен оставленное слово
Средь веток тонких прижилось.
Чтоб жизнь текла и совершалась
В неиссякаемой тиши
И чтоб душа не отрекалась,
Не отрекалась от души.
Июль-сенозорник
Мягко стелет июль-сенозорник,
Сладко спать, а вставать тяжелей.
Пахнет медом увянувший донник,
Звонкий зной не уходит с полей.
Благодатна ты, лета макушка,
Ни с какою порой не сравнить.
За рекою охрипла кукушка,
Перепутала девичьи дни.
Оглянуться едва успеваю,
Возмужание чувствую сам,
Словно я, молодой, поспеваю,
Созреваю по дням и часам.
Мне не выскажут даже упрека,
Что в стоячие воды гляжу,
Не мечтаю уехать далеко,
По березовым рощам брожу.
И хоть я не речист, не прозорлив
И минувшие дни не хвалю, —
Как медовый июль-сенозорник,
Чью-то душу добром наделю.
«За сеном…»
За сеном!
За сеном
В лесные отроги,