Мой отец – Семён Иванович Бобошко работал мастером электроцеха ремонтно-механических мастерских (РММ), где осуществлялся ремонт шагающих экскаваторов. Я редко видел его дома. Моторы экскаваторов часто ломались. Наличием домашнего телефона шестьдесят лет назад немногие советские граждане могли похвастать, а у нас он был всегда, но радости приносил мало. Его установили лишь по одной причине – вызывать отца на работу в случае аварии на производстве в любое время дня и ночи. Неважно в отпуске он или в отгуле. Машину для доставки отца к экскаватору, разумеется, находили, а после ремонта, случалось, нет. И тогда приходилось ему, бывшему фронтовику, израненному на Западном фронте, топать до дому километров десять. Начальство мало волновало, что это могло происходить зимней стылой ночью или в летнюю жару. Мы отца очень жалели и ненавидели телефон.

С той поры, когда у меня звонит домашний или сотовый телефон, я сильно вздрагиваю. Кажется, что он несёт что-то тревожное, нехорошее. Вот такой след из далёкого детства навсегда остался в моей памяти.

Мама, Ольга Степановна, в девичестве Савченко, работала бухгалтером. Очень любила художественные книги. У нас их было около тысячи. Этот факт сильно изумлял райчихинцев, большинство которых имело весьма скудную домашнюю библиотеку. Либо не имело вообще. Я сам не раз слышал от соседей и знакомых упрёки и ухмылки в адрес моей мамы: «Лучше бы на те деньги, что покупаешь книжки, приобрела корову!»

Зря соседи сердились. Наша семья не голодала и недостатка в молочных продуктах не испытывала. Мы с братом росли вполне здоровыми. А литература помогала нам развивать духовный мир.

Мамина любовь к книгам передалась и мне. Двадцать лет назад при переезде в новый дом лифт первые дни не работал, и соседи видели, кто и что несёт. Наблюдая, что в моё жилище нескончаемым потоком поступают книги – более двух с половиной тысяч, (мне потом рассказывали об этом), некоторые из соседей, едва я поворачивался к ним спиной, делали выразительное движение указательным пальцем у виска.

Однако в детстве я собирался стать не писателем, а лётчиком. Представлял такую картинку: в крылатой машине опущусь на улицу, приглашу бабушку с дедушкой в самолёт и подниму их выше облаков! Когда полетел в космос Герман Титов – мне захотелось стать космонавтом. Много читал о космосе, изучал карту звёздного неба, но в двенадцать лет у меня началась близорукость. Она сильно прогрессировала и с мечтой о покорении звёздных или небесных высот, увы, пришлось расстаться.

В шесть лет я очень полюбил музыку и научился играть на гармошке. Занимался инструментом ежедневно по два-три часа. В результате, когда выходил музицировать во двор (мы жили в своём доме), бывало, прохожие останавливались и слушали, как я играю. А потом благодарили за доставленное удовольствие. Это окрыляло!

По достижении 9 лет поступил в музыкальную школу. Баяны тогда находились в разряде жёсткого дефицита, но мама моя ухитрилась приобрести инструмент в сельпо Хабаровского края за 160 рублей. Это были очень большие деньги! Но родители не пожалели средств. В знак благодарности первый класс в «музыкалке» я окончил с отличием.

Повесть Алексея Толстого «Аэлита» я прочёл в возрасте десяти лет, после чего надолго «прикипел» к фантастике. До этого она меня не интересовала, а тут открылся неведомый доселе мир! В библиотеках – школьной и поселковой, прочёл всё, что было из этого жанра. Помню, какой восторг испытывал, держа в руках очередной толстый том под названием «Мир приключений».

Увлечение новым жанром для меня просто так не окончилось. Сам принялся сочинять. Взялся за прозу. Стал писать фантастические рассказы. Одноклассники читали их с большим интересом. В шестом классе я даже выпускал рукописную газету на двух тетрадных листочках в клеточку, где из номера в номер «публиковал» свою повесть с продолжением. Повесть была шуточная, а её героями являлись мои одноклассники. Газета гуляла по школе и имела успех у десятков читателей!