Так много седоков запрыгнуть хочет.
Про нас твердят, мол, всё равно научатся
Седло, узду и удила терпеть.
Но только с нами это не получится.
Одно из двух: свобода или смерть!
Сейчас уже почти забыто всеми
(Забыть, забыть! – приказано не зря же)
Далёкое прекраснейшее время,
Когда скакали кони без упряжек.
Конь всякий птицею летел,
Да без кнута, без крика: «Трогай!».
И каждый так бежал, как только сам хотел,
Куда хотел и лишь своей дорогой.
Сегодня конь раздумьями не мучится.
Привык, что по нему гуляет плеть.
Но только с нами это не получится —
Одно из двух: свобода или смерть.
Нас называют «дикими», ну что же?
Мы в цирках не красуемся в плюмаже
И сапоги не шьют из нашей кожи,
Не варят на колбасы мясо наше.
Живёте вы, поднять не смея глаз
На тех, кто вас загнал в конюшни – норы,
И позволяете, чтоб ездили на вас,
Боль принося, вонзали в рёбра шпоры.
Эй, кони, встаньте на дыбы! Довольно ли
Ещё хоть миг мучения терпеть?
Спешите к нам, туда, где ветры вольные,
Где выбор дан: свобода или смерть.
29 августа 1987
Марш говорящих деревьев
Учёные подозревают, что деревья – это своеобразные разумные существа. Один из примеров: стоят рядом два дерева. Садовник обрубает осенью ветки одного, а второе в момент наступления зимних холодов протягивает свои ветки на помощь обиженному собрату, как бы желая согреть, защитить его от непогоды и от жестокости человека.
Подступает вплотную время, грозное время,
Чтоб высказывать всё напрямик.
Это мы говорим вам, мы – живые деревья,
Наших крон шелестящий язык.
Обвиняем вас, люди. Вы слепые и злые.
Жечь деревья, рубить – весь ваш сказ.
Ну, когда ж вы поймёте, что мы тоже живые,
Что есть чувства и разум у нас?
Как над нами люди, как ветра не бьются,
Чтобы уничтожить враз, навеки,
Ну а корни, корни, корни остаются
И пускают новые побеги.
Каждый жест, каждый шаг наш, вмиг у вас на заметке.
Быть нельзя нам и ЛЭП заодно.
Вы нам рубите руки, а, по-вашему, ветки.
Вверх тянуться нам запрещено.
Посмотрите на мебель, на диваны и кресла,
На повисший над речкою мост.
Всё заполнено нами: наши груди и чресла
И на части распиленный мозг.
Там сердца, конечно, высохли, не бьются.
Ничего, крепитесь, пни-калеки!
Что бы ни случилось, корни остаются
И пускают новые побеги.
Умудрились нацелить в космос радио ухо
И хоть там вас никто не зовёт,
А зовём рядом, здесь мы, с этим делом тут глухо.
Со своими – вам больше забот.
Нас всё меньше и меньше в развитом вашем веке.
Наловчились с нас кожу сдирать.
Закупорили в банки наших слёз горьких реки,
Стали с сахаром их продавать.
Наши слёзы, братцы, верим, отольются.
Ничего, крепитесь, пни-калеки.
Что бы ни случилось, корни остаются
И пускают новые побеги.
Ничего, погодите! Знаем, будет возмездье.
Хватит жечь нас, пилить и рубить.
Не трёхногие с Марса или плазма созвездий —
Мы придём за себя отомстить!
Из земли вырвем корни. В шуме, грохоте, стуке
Мы к вам плотной стеной подойдём,
И, по-вашему, ветки, а по-нашему руки,
Мы на шее на вашей сплетём.
Мы жаждем открытых глаз.
Незачем – вату в уши.
Люди, вы слышите нас?
В мир распахните души.
10 мая 1984
Чувства на продаже
Стало жить трудновато.
Не хватает зарплаты.
Всё вокруг дорожает.
Выживать надо мне.
Вот я, хмур и невесел,
Объявленье повесил:
«Продаю свои чувства
По доступной цене.
Предлагаю вам ласку,
Что похожа на сказку,
И любовь предлагаю,
Уваженье и такт.