Вадим Шарыгин Избранное. Стихи и поэмы. 2009–2023 читать онлайн страница 8

Из песни Евтушенко и Крылатова…

И многое ещё, читай, проглатывай,


Смотри, во все глаза! Вот, только: «Б р о д, кому!?»

И ветер поворачивает к Б р о д с к о м у,

Идущему по неисхоженным по крышам городам,

По бельевой верёвке над сурьмой колодца


Четырёхгранки питерской,

об иглы уколоться

Ослепших матерей… Я, будто орден в руки передам, —
Остывший крик: «Эй, с ветчиною б у т е р б р о д, кому!»,
Невольно в кому опрокидываясь – к Бродскому…
Куда живём, зачем всё это надо?
«Читателя, советчика, врача!» —
Извечен крик, как алый привкус яда.
Пусть, вымысел правдивый, сгоряча,
Лавируя меж публикой сонливой,
Прилаживает простынь к тишине,
Чтоб кадры: пони с выкрашенной гривой
Катает мальчика по кругу, на спине…

*Бреда – городок в Нидерландах, там проходят ежегодные джазовые фестивали

2023

Снег да вьюга и некуда деться!

«Что-то всеми навек утрачено»

Сергей Есенин

Снег да вьюга.
И некуда деться!
Ни руки. Ни приюта. Ни зги.
Никого…
Люто ломится в сердце —
Ночь! И снег устилает мозги.
Ночь да звёзды.
И некому даже
Распласта’нную в чёрном снегу
Мою душу согреть. Нос не кажет
В злую темень народ. Не смогу
Дотянуться рукой до рассвета,
Слишком ночь,
Слишком окна темны!
Всех талантливых песенка спета,
Под шарманку у серой стены.
Стужа льнёт
К сердцу, кровь остужая,
Ошалевшая в доску пурга
Заметает – Россия чужая! —
Вместо той, что навек дорога.
Вихрь да темень.
И нету просвета!
При дверях уже гибель моя.
В замерзающем сердце поэта
Обезлюдевшие края.
И найдут
Бездыханное тело
Поутру —
Ни друзья, ни враги.
Отъесенилась жизнь. Опустела.
Ни руки. Ни приюта. Ни зги.
2009—2015 г.г.

Улица Мандельштама

«Это какая улица? – Улица Мандельштама»


1.


Я чту мелодию – нордический органа

Аккорд с тяжёлым приступом причала,

В нём вскрытой мидией волна погана,

Бушует мелко, чайка прокричала


Тоску промокшую нагромождённых камней.

В глубь отступает шелест жизни давней.

И снова к горлу море подкатило!

Безмолвно тонет блёклое светило.


Хронометра я слышу хромоногий

Усталый ход, ишь надорвал пружины.

Чаруюсь. И чураюсь фальши многих!

Сны на песке – волной уничтожимы.


Предвосхищаю тщету всех дерзаний.

Кровь от – Елабуги, вплоть до – Рязани!

Куда мне вечность деть, скажите,

Временщики, я времени сожитель!


Я чту мелодику нордического соло

Расколотого молнией уклада.

Пустуют – города, молитвы, сёла!

Мне массы голой пустоты не надо.


2.


Настольные лампы

Свой свет укороченный

Уткнули в ребячество строк роковых.

И взгляды огнями домов оторочены…

Эпоха за окнами —

Мастеровых.

Клокочут цеха. Заржавели окраины.
Штампуют. Зарю и сиреневый лист.
И кашель движков. И кислинка окалины.
Напрасен и безукоризненно чист
Закат в мутных стёклах – пенсне кареглазое
Блестит. Ослепительный облик ослеп!
И, как трубочист с длинным тросиком, лазает
Фонарная тень вдоль, похожей на склеп,
Распластанной тверди пространства намоклого,
Долинным умытого длинным дождём.
Под сенью скрывается взмаха Дамоклова —
Разъятая стать! Свет в окне побеждён:
Не тьмою, не ночью – эпохой кондовою,
В которой конвейер, заклинив, гремит!
На час арендованной рыщет гондолою
Алхимия, смерть превращая в гранит.
Настольные ламы
Сидят в позе лотоса.
К дням низменным с высшим презреньем готов!
Когда же начнут, будто лампочки, лопаться
Текучие звёзды
         Текущих годов?!

3.


Противлюсь времени…

Иль мельниц Дон Кихота

Мне не достаточно?

Шутом елозя


Пред тронным Лиром, миром…

И была охота

Губить себя?


Лишь снег.

Лишь скрип полозьев —


Над всем разгулом

Завывающей метели!

Жизнь не вернуть.

Смирись, душа, дичая.

Глотками обжигающего чая

Согреть тоску…

Вы искренность хотели?


Так получайте:

Не поэты победили —

Везде. Во всех краях

Всех ипостасей, всюду!


И никаких иллюзий. Ил идиллий.