Прошло четыре года после исчезновения Макса.

Ирма закончила институт. Она работала инструктором по туризму при Гимназии для девочек. Однажды, на слёте инструкторов она снова встретилась со знакомым альпинистом, и они так душевно провели две недели, что Ирма почувствовала, что нравится ему. По возвращении в город, Мориц стал ей звонить и приглашать на свидания, а потом предложил ей приходить на занятия альпинизмом в его клуб. Дело дошло до того, что в августе Ирма, вместо каникул на родной ферме, уехала в экспедицию в горы. Мориц, разумеется, включил её в свой отряд. Констанция напросилась вместе с ними, в качестве кухарки.

Братья, узнав об этом, долго недоумевали, но, в конце концов, превосходно провели август и без сестёр Мозер.

Анхен наконец-то чувствовала себя на ферме королевой. В её полной власти были её любимые братья, о которых она могла заботиться с полной отдачей своих сил и талантов. Для начала, она вымыла весь дом сверху донизу, и братья сказали ей:

– Наша дорогая Анхен превосходная хозяйка!

Делая генеральную уборку в бабушкиной комнате, она нашла в шкафу старую записную книжечку, с кулинарными рецептами. И решила выгнать всех из кухни, чтобы самой готовить завтрак, обед и ужин. На завтрак Анхен долго взбивала яичные белки и протирала творог через самое мелкое сито, чтобы сделать запеканку попышнее. На обед она тонко нарезала овощи, клала их в кипящий мясной бульон и сразу ставила томить суп в духовку – от этого бульон становился необыкновенно вкусным. А делая котлеты, она смешивала разные сорта мяса и несколько раз прокручивала фарш через мясорубку, добавляя в него сливочное масло и разнообразные специи. На ужин она пекла Кухен, добавляя в Штрейзель тёртый грецкий орех. Она сочинила собственный травяной чай, набрав в лесу: плоды шиповника, цветы душицы, лист малины, лист чёрной смородины. Всё это богатство она тщательно высушивала на веранде, потом измельчала в порошок и, перемешав с цикорием, заваривала братьям вместо кофе. Весь август братья не кушали, а вкушали её произведения кулинарного искусства.

– О, милая Анхен, ты так прекрасно готовишь! – всегда с полным ртом делал ей комплимент Альберт.

– У тебя просто поварской талант, дорогая Анхен! Вспомни об этом, когда будешь выбирать для себя училище! – говорил, прося добавки, Франц.

– Такой талант нельзя зарывать в землю, детка! – резюмировал в конце каждой трапезы Генрих и нехотя вставал из-за стола.

Анхен довольно улыбалась им в ответ. И шла на кухню составлять завтрашнее меню.

Когда в сентябре Анхен привезла братьев домой, родители остановились от изумления, прежде чем подойти к ним с приветствиями, и тихо сказали друг другу следующее:

– Тебе не кажется, дорогой, что наши сыновья несколько поправились на природе? – осторожно спросила у отца мать.

– Нет, мне это не кажется, это неопровержимый факт, который сразу бросается в глаза, – ответил отец, – но думаю, что такое оригинальное влияние сестры очень скоро исправит наша кухарка Гретхен. Так что не переживай за них, дорогая, – ответил отец и поцеловал руку матери, а потом пожав руки сыновьям, ушёл в свой кабинет.

Констанция получила приблизительно такую же похвалу в отряде альпинистов, что и Анхен у своих братьев. Она была, на редкость, внимательна к кулинарным капризам мужчин в отряде, так внимательна, что Ирма, наконец, вычислила из-за кого. Ей, оказывается, тоже нравился Мориц!

Ближе к вечеру, когда мужчины ушли стирать своё бельё на реку, Ирма спросила у Констанц: – Скажи-ка мне сестрица, Мориц знает о том, что нравится нам обоим?

Констанц глупо заулыбалась ей в ответ, но потом, спохватившись, отвела глаза от сестры и попыталась соврать: – Нет, что ты, нет. И скорее вышла из палатки, запнувшись за крепление.