Ребята по дороге собрали по охапке сухого хвороста. С восхищением осмотрев снаряд, решили, что он немецкий. Стали обсуждать, как лучше его подорвать.

– Игумновские говорили, что клали снаряд на костер, – сказал Ванька Французов.

– Ты предложил, вот и поднимай снаряд, а мы под него сучья подсунем, – скомандовал Витька Филатов.

– Боязно его трогать – возразил Ванька.

– Трусишь! – подзадорил Витька.

– Вовсе не трушу, просто взорваться же может! – начал оправдываться Ванька.

– Да что с ним будет, ведь не взорвался же при падении! – подстрекал Витька.

В итоге решили снаряд не трогать, а обложить его хворостом и поджечь. Когда костёр разгорелся, отбежали в сторону и залегли, укрывшись за стволами деревьев. Сучья горели потрескивая.

– Щас рванет! – пригнув голову к земле, восхищённо прошептал Ванька.

Но время шло, а взрыва не было, да и костёр вообще перестал трещать. С опаской ребята выглянули из-за деревьев. Костёр прогорел, от него осталась небольшая кучка углей, лишь по краям, то тут, то там вспыхивали и догорали остатки хвороста.

– Наверное, дров в костре маловато, снаряд не прогрелся, – сделал вывод Ванька, не вставая.

– А тебе слабо, подбросить ещё дровишек? – предложил ему Филатов.

– А если рванет? Сам-то боишься! – съязвил Ванька.

– Если бы снаряд на костер положили, уже рванул бы, а то ты нюни распустил: «Боязно!» – давил на него Витька Филатов.

Полежали ещё минут пять молча. Костёр почти потух.