Любимой учительнице, Вере Александровне Махлиной, посвящается.

Вера Александровна с трудом стояла у окна. Вся красота осени терялась за сумрачной пеленой мелкого дождя, и без того плохое настроение стало скверным при виде мокрой безлюдной улицы с высоты второго этажа. Осторожно развернувшись, делая мелкие шажки и переставляя ходунки, она добралась до кресла и с большим трудом уселась в него.

Жила она одна, у сына своя семья в Санкт-Петербурге, но навещает он её часто. Предлагал переехать к ним – отказалась. Предлагал устроить в элитный дом престарелых – отказалась. Нанял сиделку, которая вот уже четыре дня не приходила, наверно заболела. А тут, как нарочно, что-то случилось с сотовым телефоном, а городской уже больше месяца не работал, поэтому никому она позвонить не может. Соседи по лестничной площадке с весны жили на даче. Одна она по лестнице не спускалась и уже года три в магазин не ходила. А продукты закончились, сиделка-то и должна была сделать закупку четыре дня назад. Попросить помощи не у кого, хоть открывай окно и кричи: "Караул!"

Серое, промозглое марево за окном давило на душу, обостряло в груди ощущение одиночества, наполняло сердце щемящей тоской. «Господи, хоть кто-нибудь зашёл бы», – подумала Вера Александровна, смахивая задержавшую на щеке слезу. – А кто зайдет? Заходят первого сентября бывшие ученики, её любимого 10А класса 1971 года выпуска. У них она была классным руководителем. Потом здоровье резко ухудшилось, проработав ещё несколько лет, ушла на пенсию. За прошедшие сорок лет много изменилось, школу перевели в другое здание, все преподаватели обновились, о ней уже и не вспоминали, даже на ежегодный вечер встречи перестали приглашать. Вот только ученики этого 10А класса и помнят. Если бы телефон работал, нашла бы кому из них позвонить».

Спомощью пульта включила телевизор, единственный её собеседник за последние четыре дня. Телевизор не мешал ей задуматься, в памяти всплывали лица её бывших учеников.

«Оля Валина, староста класса, умничка, с золотой медалью окончила школу, поступила в МИФИ, вернулась в городок на ткацкую фабрику и очень быстро добралась до кресла директора.

Володя Копейкин, комсорг класса,  какие интересные стенгазеты оформлял. Сейчас главный художник на фабрике игрушек.

Рая Скворцова, бесшабашная девчонка, всё хотела казаться старше своих лет – прически, помада. Голос замечательный, на всех школьных вечерах выступала, но в артистки не попала. С работой тоже не везёт, всё ищет чего-то, а петь со сцены не бросила, постоянная участница городской самодеятельности.

У Валеры Астахова с Таней Серёгиной детская дружба переросла во взрослую любовь, поженились.

В девятый класс после восьмого пошли не все, но класс пополнился сельскими ребятами, из восьмилетней школы.

Наташа Капустина, боевая, напористая девочка, вышла замуж за еврея и уехала в Израиль.

Таня Петрова с Валей Савиной, скромные и тихие, учились средненько, остались работать у себя в совхозе.

Володя Краснов, прилежный и старательный мальчик, учился неплохо, но не повезло, в МАИ поступил лишь со второй попытки.

Валя Круглов и Саша Баранов, в классе неразлучные друзья, а такие разные. Валя в интернате стал жить, боксом увлекся, планировал в летное военное училище поступать. Саша в интернате жить не стал, каждый день двадцать километров ездил на автобусе в школу и обратно. Потянулся за Валентином в военное училище, но по зрению забраковали. Оба способные, но безалаберные, на уроке, то и дело, игру в морской бой устраивали. Даже на контрольных работах, бывало, увлекутся и спорить на весь класс начинают. – У Веры Александровны даже улыбка проскользнула. – Вызываешь к доске, а у них задание сделано правильно, материал усвоен. Пришлось третий вариант для них подбирать, посложнее, из курса вступительных экзаменов в ВУЗы. К ним в группу ещё несколько учеников посильнее включила, кто дальше планировал учиться. Были и обиды, ведь не всегда удавалось решить сложную задачу, а оценку – то ставила реальную, несмотря на сложность. За всю учительскую карьеру она старалась не выделять из класса «любимчиков». Но деревенские мальчишки вызывали у неё положительные эмоции, несмотря на это, им она делала замечания, чаще, чем другим. Иногда они даже возмущались этому вниманию. Сколько души было отдано чужим детям! Расставаясь, невозможно было скрыть слёзы. Господи, как это давно было! Как быстро пролетела жизнь!»