Эйвери потерла крошеную шишку на голове и глубоко вздохнула.

В тот день, когда Мелисса узнала, что должна будет стать женой королевского советника, который был почти вдвое ее старше, а не выйти замуж за принца, разразился скандал. Эйви слышала его отголоски в конюшне, где помогала прибирать за лошадьми. Ее редко пускали работать в дом, считая грязной девчонкой. Мол, больше испачкает, чем пользы будет. Эйви не страшилась тяжелой работы, и ей даже нравилось, как можно дальше быть от особняка Оберии. Но в тот день Эйвери отдала бы всё, что у нее было, чтобы взглянуть на то, как Мелисса билась в истерике. Говорят, она выплакала столько слез, что ее шелковые подушечки можно было отжимать поутру. Впрочем, радость Эйви длилась недолго. Уже на следующий день ее и еще пятерых слуг вызвал к себе сам граф Нестор и велел тем слушать его внимательно и выполнять всё, что он скажет. Эйви испугалась за свою жизнь, особенно после того, как он заявил:

– Моя дочь приглашена в резиденцию герцога Ретта. Она пробудет там ровно три недели, после вернется домой, чтобы провести подготовку к свадьбе. Вам, как тем, кого лично выбрала леди Мелисса, положено будет отправиться с ней в дом жениха и внимательно приглядывать за моей дочерью. Чтобы ни одного волоска с ее головы не упало, вам понятно?!

Слуги хором подтвердили слова графа.

– Вы должны неустанно следить за леди Мелиссой, выполнять все ее приказы, даже если они вам покажутся опасными или странными. Меня не волнует, как вы будете там жить. Меня беспокоит лишь одно: моя дочь будет находиться в доме герцога, и я желаю, нет, требую, чтобы она находилась там в полной безопасности. А вам поручаю оберегать мою доченьку.

Эйви в тот миг едва ли не согнулась пополам от страха. Уж больно грозно звучал голос лорда Оберии. Тот обожал дочку, выполнял все ее прихоти и, конечно же, закрывал глаза на то, что порой делала его горячо любимая наследница. Мелисса была избалована и жестока. Эйви, как никто другой, знала это, потому что сама не раз проходила через странные игры своей госпожи, то запирающая Эйви в чулане, то гоняющая ее по саду. Мелисса делала все, что хотела. И Эйви даже в какой-то миг стало жаль герцога, которому придется терпеть капризы молодой жены. Но с другой стороны, может хоть ему удастся осадить властную и жестокую девчонку.

Только одного Эйвери не понимала – почему ее тоже выбрали в сопровождающие. Ведь от нее толку мало. По дому она почти не выполняла дел, лишь отвечала за сад, конюшню и прочую грязную работенку. Но очень быстро Эйви осознала истинные причины того, что Мелисса захотела взять ее с собой – над кем-то же надо будет издеваться в доме герцога Ретта. Почему бы не забрать любимую игрушку с собой?

Тошнотворный комок подступил к горлу девушки.

И ведь выбора у нее не было. Приказ графа Нестора Оберии не обсуждался.

Эйви пришлось собрать с собой небольшую дорожную сумку, в которую она сложила все самое лучшее (не могла же она появиться в штопанной одежде в чужом доме) и готовиться к поездке. Благо что Мелиссе в оставшиеся дни до отъезда не пришло в голову выместить зло на девушке. Она была занята тем, что спорила с отцом, собирала свой бесконечный багаж и вновь спорила с отцом. Ведь юная леди не хотела выходить замуж за герцога. Ей нужен был принц.

Повозку вновь тряхнуло на резком повороте. Кажется, извозчик торопился не отстать от других повозок и кареты, в которой в гордом одиночестве восседала Мелисса.

Ухватившись за ящик, Эйви вздохнула. Ее не пустили даже в повозку к остальным слугам, так как те не пожелали делить одно пространство с Отмеченной. Все считали, что если будут общаться с Эйви, то обязательно накликают на себя беду.