Ежась от охватившего меня холода, зашла в дом с черного входа. В доме никто не спал. Видимо, родители хватились меня. Переживают. Разговаривать с кем-либо из родных не было ни сил, ни желания. Делаю один, второй, третий шаг в попытке проскользнуть в свою комнату, и замираю на пороге в гостиную, где беседуют мама и Милена. Второй разговор за непродолжительное время, который приходится подслушать.

— Милена, ты понимаешь, что ты делаешь? Зачем разрушаешь свою жизнь, и жизнь сестры?

— Может быть, потому что тоже имею право на счастье, мама?! Вы все только и делаете, что носитесь с неродной дочерью. Ни разу на моей памяти не наказали ее. Тогда как меня постоянно за любую провинность ругали. Все лучшее Эвелиночке. Даже жених у нее самый красивый в городе! Хотя она безродная, а я — аристократка. Откажись вы от нее, Николь никогда бы не посмотрел в ее сторону.

Мои ноги приросли к полу. Я что, неродная им?

— Плохо наказывали, — сокрушается мама. — В тебе говорит зависть, ревность и злость. Дочка, прошу тебя, не разрушай собственную жизнь. Эва не простит. Мы же деньги скопили на обучение лишь тебе. Хотя твоя сестра мечтала о поступлении в военную академию.

— Еще бы вы ей все деньги отдали. И тогда бы она училась вместе с моим любимым! Ну уж дудки! А так Николь будет моим. Мама, как ты не понимаешь, да плевать мне на ее прощение! Николя — мой! В итоге он выбрал меня, а не её. И сестре придётся с этим смириться. Мне надоело, что ей всегда достается все самое лучшее.

— Тогда хотя бы подготовь сестру. То, что вы с Николя делаете, это удар в спину. И средства на обучение отдай ей.

— Не отдам. Я их уже потратила, — смеется сестра. — И Эву я уже подготовила: все сделала для этого, мама. Подруги помогли все обставить так, чтобы Эвелина увидела нас с Николя своими собственными глазами,— продолжает сестра и неожиданно получает от матери пощечину.

— То, что я родила тебя, а не ее — ничего не решает. Я растила и тебя, и ее. Люблю вас обеих одинаково.

— Скажи это отцу, — держать за покрасневшую щеку, зло выдыхает Милена. — Уж он-то мне отдает предпочтение. Вот и на обучение этой подкинутой никому ненужной сиротке денег зажал. Теперь у нее не будет ни академии, ни мужа.

А ведь так и есть. Вот и причина почему папа так холоден со мной. Почему выделяет Милену, а меня будто бы и не замечает.

6. Глава 5

Слушая разговор матери и сестры, я будто застываю на несколько мгновений, не в силах сделать ни единого движения. Не могу ни войти внутрь, ни броситься прочь. А зачем? На меня накатывает полное безразличие.

Мой взгляд словно расфокусировался, и глядя на Милену, я вдруг вижу в области ее живота крошечную искру. Примерещится же такое!

Я будто перерождаюсь после измены двух близких моему сердцу людей. Теперь смотрю и понимаю многие вещи несколько иначе, чем день назад. Они раскрываются словно под другим углом. Смысл всего меняется...

Я даже будто перестаю чувствовать холод, а ведь только что была промокшей насквозь и продрогшей.

Стою, рассматриваю комнату дома, в котором росла, будто узнавая ее заново: несколько диванов, напольные цветы, стол, шкафы с книгами, которые любила читать… Я чужачка здесь. Меня растили неродные мне люди, я полюбила того, кого не должна была полюбить, ведь меня не должно было быть здесь.

Еще вчера мне было бы отрадно, что женщина, которая растила меня, моя мама, сейчас заступается за меня. Любит наравне с родной дочерью. Но я будто перестаю что-либо ощущать и к ней. Никакого тепла больше нет. Как будто в одночасье вырвали мое сердце или оно навсегда покрылось толстой коркой льда.