– У тебя будут проблемы с Судьбами.

Она улыбнулась, и яркое солнце осветило меня. Чëрт, я хотела задушить её в объятиях. Столько всего эти четыре богини сделали для меня. Заботясь. Любя.

– Это стоит того.

С этими словами она толкнула меня в прозрачную грань.

Поцелуй был чувственным и нежным. Столько чувств он выражал: гнев, ярость, тревогу, страсть, облегчение… любовь.

Боги, Эйдэт был Богом поцелуев. Я хрипло застонала, зарывшись рукой в его волосы. Они были очень мягкими и… длинными. Странно, но ладно.

Я целовала его в ответ со всей страстью, интимностью, любовью, всем, на что была способна.

Он прикусил мою нижнюю губу и гортанный стон вырвался из его горла.

Я прижала его ближе к себе, мои руки гладили его упругий живот, каменный пресс…

Кто-то прокашлялся. И этим кто-то был… Эйдэт. И кашлял он вежливо.

Воспоминания прошедших часов нахлынули на меня. Я открыла свои усталые глаза.

Глаза цвета растопленного шоколада, разбавленные мëдом, (думаю, это было желание), смотрели на меня. Сердце запорхало в груди.

Салливан забрал мой первый поцелуй. Сладкое чувство разлилось во мне. Ну и пусть.

Я уткнулась ему в губы и зарыдала. Моя душа кричала, моля о спасении.

ГЛАВА 7.

На следующее утро, когда я выплакалась, излила всю душу Салливану, все собрались в комнате снова.

Честно говоря, я не ожидала, что Салливан поверит в весь мой бред. Но он слушал молча, выводя круги у меня на спине.

Позже, когда я купалась, он зашел в душ и попросил высунуть через двери голову, а затем помыл мне её и расчесал волосы.

Я была благодарна ему.

Мы ожидали задержавшихся где-то Ханну и Эйдэта. Я судорожно вздохнула.

Салливан обнял меня сзади. Он согласился с моим планом заставить его заревновать, хоть ему и было неприятно. Как и мне.

Но, судя по его словам, из воспоминаний он выяснил что любил меня, но вроде бы и не меня. Это было странно, но давало надежду, так необходимую мне.

И тем более нам обоим неловко было говорить о восхитительном поцелуе, произошедшем между нами. Он так же вспомнил, что раньше будил меня поцелуями… или не меня. Он был в таком отчаянии, и я даже не могла представить, что он тогда испытал.

– Астрид? – жалобно всхлипнула Дэйзи.

Чëрт, я же лечила её. Выдернув себя из воспоминаний, я посмотрела на неё.

Прикусив губу, она смотрела в потолок.

Целебная мазь помогала, она словно отрастила новую кожу вокруг кости, и плечо было почти залатано. При этом мои пальцы стали немного тоньше. Эффект Пруффы. Иронично. Но всё же я хотела расцеловать тех богинь. Хоть в их идеальные задницы.

Сейчас мои ногти впились в её бледную новую кожу, проступили маленькие красные капельки и зашипели, попав на мазь.

Дерьмо.

Я вытерла салфеткой кровь, и посмотрела на Трэвиса, который менял повязку на голове Майкла.

Опять же, где-то я видела глаза, как у Майкла. Не помню где.

Я стряхнула эти мысли.

– Где Джеймс?

Трэвис раздражëнно выдохнул, его ноздри затрепетали, глаза закрылись. Он сглотнул.

– Ты беспокоишься о своëм убийце, когда мы чуть с ума не сошли? Он исчез вместе с Хелен.

Затем всё произошло быстро. Он метнулся ко мне, обхватив моë лицо разгорячëнными пальцами. Салливан метнулся к нам.

Трэвис обдал меня своим дыханием.

– Хоть мы и знакомы всего пару дней, ты очень важна для нас, красоточка, так что больше ты от нас не отделаешься.

Моë сердце подскочило.

– Как отреагировал Эйдэт?

В его светлых глазах отразилась боль.

– Никак…

Он молниеносно отскочил. Дверь открылась.

Вошли Ханна и Эйдэт, оба запыхавшиеся и разгорячëнные.

Эйдэт застыл на пороге. В его взгляде промелькнуло что-то между желанием и томлением.

Ханна возникла у его груди, и он поцеловал её в лоб.