– Ха! Люди столько не живут!– я ехидно ухмыльнулась.

– О, поверь,– его улыбка стала сладкой, как яд. – Будешь жить. Каждый день. Хотя разве можно назвать это жизнью… Ты только представь. Выходишь уставшая с работы, а автобусы уходят прямо перед твоим носом. Все. Когда будешь оплачивать дорогой товар, карта случайно заблокируется. Каждый раз с тобой будут происходить мелкие выводящие из себя вещи.

В моей голове непроизвольно всплыли воспоминания сегодняшнего дня, и моё лицо стало серьезней.

– Знаешь, я тут подумала… Может, уже решим, что будем делать дальше? – Я бросила палку на землю и нерешительно подошла к Дриму, поправляя его шелковистые пряди, которые ветер растрепал во время нашего спора.

– Я всегда знал, что ты умная девочка, – Дрим улыбнулся той самой улыбкой, от которой у меня перехватывало дыхание. Его губы изогнулись так соблазнительно, что я на мгновение забыла, почему вообще злилась на него.

Мы вернулись к бабушкиному дому как раз в тот момент, когда она стояла на крыльце, провожая взглядом уходящее за горизонт солнце.

– Ну что, путники, – обернулась она к нам, прищуриваясь в предвечерних сумерках. – Уже темнеет, последний автобус в город сегодня не придет. Оставайтесь у меня на ночь. Заходите, не стесняйтесь! – Ее морщинистое лицо расплылось в добродушной улыбке, когда она широко распахнула дверь, жестом приглашая нас внутрь.

Деваться действительно было некуда. Переступив порог, мы оказались в просторной прихожей, откуда старый вытертый палас вел в главную комнату.

Комната встретила нас: Массивной печью, разделяющей пространство на зону отдыха и кухню. Ярким цветочным ковром, занимающим половину стены двумя потрепанными, но уютными креслами у окна. Деревянным кухонным столом с потертой скатертью и тихим потрескиванием старенького радиоприемника.

Несмотря на скромность обстановки, в доме витал тот самый уют, который бывает только в местах, где живут по-настоящему добрые люди.

– Садитесь-садитесь скорее за стол, – засуетилась бабушка, доставая из буфета тарелки. – Сейчас накрою, а вы расскажете, как такие городские далеко от цивилизации занесло.

– Мы приехали навестить мою бабушку, но я, кажется, перепутала деревни, – я неуверенно улыбнулась, в то время как мой взгляд метнул молнию в сторону Дрима. Тот, ничуть не смутившись, балансировал ложкой на кончике пальца, явно наслаждаясь ситуацией.

– Ой, беда какая! – Бабушка хлопнула себя по коленям, разливая по мискам душистые щи, от которых поднимался аппетитный пар. – Рядом только Мерзляково есть, вам туда что ли?

– Именно туда! – Я оживилась. – Как нам туда добраться?

– Ну как как, – бабушка фыркнула, ставя перед нами глиняный горшок со сметаной. – Переночуете тут, а на рассвете тропкой до остановки – часик неспешным шагом. Оттуда автобус в город ходит, а уж там пересядете куда надо.

– Час ходьбы… всего-то… – я скрипя зубами прошипела, мысленно уже придумывая, как засуну Дрима обратно в бутылку и закопаю в каком нибудь болоте. – Ага… Я придумаю для тебя казнь, от которой у фараонов мумии в саркофагах перевернутся.

Я косилась на джина, пока он в эту минуту ни о чем не подозревая и, абсолютно не смущаясь, с аппетитом уплетал щи, громко причмокивая:

– М-м-м, а бабушка знает толк в кулинарии!

—Спасибо милок, кушай на здоровьице. Сейчас поужинаете, а я вам постелю в дальней комнате, – объявила бабушка, оставляя на столе целую гору пирожков.

Когда мы наконец оказались в выделенной нам комнате, я осторожно присела на кровать – и тут же провалилась в нее, как в пушистое облако.

– Ого! – Дрим с восхищением прыгнул рядом, подбрасывая меня в воздух. – Настоящая перина из пуха!