Послышались возгласы:

– Вмажь ему, Цицерон!

– Выдерни из него кишки, Цицерон!

– Что ты сказал! – прошипел Цицерон. – Повтори, подонок!..

– Я только сказал, что ты сынок, достойный своего отца… Флавий нырнул под удар и провел правый прямой снизу. Цицерон рухнул, как подкошенный. К нему подбежали двое и принялись приводить его в чувство.

К Флавию подошел белокурый молодой человек с красивым, но порочным лицом.

– Ты неправильно сделал, что ударил его. Ты должен попросить прощения. Цицерон здесь больше всех. А ты еще новичок.

– Я был новичком, когда ты еще ползал под столом и делал в штаны, – ответил Флавий.

– Не имеет значения. Это было там. Здесь ты новичок и должен выполнять наши законы. Я прав? – обратился он к друзьям. Те одобрительно зашумели.

– Хорошо. Я извинюсь перед ним, – сказал Флавий.

– Да. Ты извинишься перед ним. По нашим законам новичок, который обидел старика, должен встать перед ним на колени, попросить прощения и лизать ему пятки. Пока они не станут чистыми. Ты сделаешь это.

– Только сначала он должен полизать мне зад, – сказал Максим. – Пока он не станет чистым.

– Ты упорствуешь, – с удовольствием заметил парень. – Хорошо. Сейчас ты перестанешь упорствовать, Клавдий!

Из толпы выдвинулся высокий худой японец.

– Сделай так, чтобы он стал спокойным.

Японец медлил.

– Клавдий, он ударил Цицерона.

– Хоросо дерай, – сказал японец. – Цицерона большая дурак.

– Мы знаем, что вы не ладите. Но ведь Цицерон пришел почти одновременно с тобой. И мы вас обоих уважаем. Если сегодня его не проучить, завтра он поднимет руку на тебя. Старших надо уважать.

Немного подумав, Клавдий сказал:

– Моя дерай покойна.

Парень отошел, дав японцу место для боя. Приняв стойку, тот с шумом потянул воздух и вдруг с диким воплем с места прыгнул вверх, выбросив вперед правую ногу. Флавий уже был готов к этому, принял удар на блок и, когда японец пролетел мимо, с силой ударил костяшками пальцев по центральному нервному узлу.

Тогда на него набросились все остальные. Спустя мгновение на том месте, где он только что стоял, копошилась груда человеческих тел. Так продолжалось около минуты, потом из кучи разнеслись пронзительные крики, и то один, то другой стали вылетать из общей свалки и падать на дощатый пол.

Спустя еще несколько секунд Флавий встал и, тяжело дыша, оглядел поле битвы. Оно осталось за ним. Годы службы в диверсионном батальоне «Летучая смерть» не прошли даром.

В казарму, запыхавшись, вбежали Бомба и гигант с угольно-черной бородой.

У двери гигант споткнулся о распростертое тело японца.

– Эй, Клавдий! Что с тобой? Что случилось?!

– Этот новый… – с трудом ответил японец. – Он маро-маро знай дзю-дзюцу.

Гигант в упор посмотрел на Максима.

– Зачем ты с ними дрался?

– Наверное у вас такой способ знакомства, – пожав плечами, ответил Флавий.

– Кто первый тебя ударил? – спросил Бомба.

– Не знаю.

– Я накажу зачинщиков, – пообещал он.

– Но я и в самом деле не знаю.

– Может ты хочешь пожаловаться ланисте Бобу? – подозрительно спросил Бомба.

– Нет.

– Так кто же затеял драку?

– Я.

– Ты?

– Да, я.

– Тогда ты должен быть наказан.

– Дело ваше.

– Хорошо, – с видимым удовлетворением сказал Бомба. – Нерон! – к нему подошел давешний красавчик. – Возьми Публия и Архимеда и всыпьте ему пять… нет, десять горячих!

– Пошли, – сказал Нерон.

Они вышли во двор.

– Ложись! – Нерон указал на длинную деревянную скамью перед казармой. Флавий лег. Двое ребят крепко привязали его к скамье кожаными ремешками. На нем задрали тунику.

Нерон взял в руки бич и стегнул его по спине. Удар был несильный, но громкий.

– Гладить его будешь ночью! – рявкнул Бомба. – Дай сюда бич.